Благословенный сказал: «Монахи, подобно тому, как когда кто-либо охватывает своим умом великий океан, этот охват включает в себя все реки, впадающие в океан, то точно также, когда кто-либо развивает и взращивает осознанность, направленную к телу, это развитие включает в себя все благие качества, имеющие отношение к истинному знанию». 

(1) «Система тысячи миров, в которых вращающиеся луна и солнце освещают своим светом все направления, называется малой системой тысячи миров. В этой системе тысячи миров существуют тысяча лун, тысяча солнц, тысяча царей гор Синеру, тысяча континентов Джамбудипы, тысяча континентов Апарагояны, тысяча континентов Уттаракуру, тысяча континентов Пуббавидехи, тысяча четырёх великих океанов; тысяча Четырёх Великих Царей, тысяча небесных миров, управляемых Четырьмя Великими Царями, тысяча небесных миров Таватимсы, тысяча небесных миров Ямы, тысяча небесных миров Туситы, тысяча небесных миров дэвов, наслаждающихся творениями, тысяча небесных миров дэвов, имеющими власть над творениями других, тысяча миров брахм. 

Подобно тому, как ливень проливается тяжёлыми каплями на вершину горы, и водяные потоки устремляются вниз по склону, заполняя расселины, канавки и протоки; а по заполнении этих—заполняют пруды; а по заполнении этих—заполняют озёра; а по заполнении этих—заполняют ручьи; а по заполнении этих—заполняют реки; а по заполнении этих—заполняют великий океан; то точно также, когда монахи живут в согласии, в гармонии, не ссорятся, подобны смешанному с водой молоку, смотрят друг на друга дружескими взорами, то в этом случае они порождают множество заслуг. В этом случае монахи пребывают в божественной обители, то есть, в освобождении ума посредством сорадования. Когда кто-либо рад, возникает восторг. У того, у кого ум насыщен восторгом, тело становится безмятежным. Тот, у кого тело безмятежно, ощущает удовольствие. Ум того, кто ощущает удовольствие, становится сосредоточенным. 

Когда-то в прошлом, Господин, я был провидцем по имени Рохитасса, сыном Бходжи, и обладал сверхъестественной силой, мог странствовать сквозь небеса. Я обладал такой скоростью, Господин, что мог перемещаться также быстро, как если бы лучник с мощным луком—обученный, ловкий, натренированный, опытный—мог бы без труда выпустить по тени банановой пальмы лёгкую стрелу. Мой шаг был таким огромным, Господин, что, казалось, он покрывал всё расстояние от восточного океана до западного океана. И затем, Господин, желание возникло во мне: «Я доберусь до края мира посредством передвижения». Обладая такой скоростью и таким шагом, имея срок жизни в сотню лет, живя в течение сотни лет, я передвигался в течение ста лет, если не считать остановок на то, чтобы поесть, попить, пообедать и перекусить, помочиться и испражниться, поспать и снять усталость. И всё же, я умер по пути, так и не достигнув края мира. 

ближний и дальний берег океана;  И дальний берег океана ведь не близок, 

Подобно тому, как ливень проливается тяжёлыми каплями на вершину горы, и водяные потоки устремляются вниз по склону, заполняя расселины, канавки и протоки; а по заполнении этих—заполняют пруды; а по заполнении этих—заполняют озёра; а по заполнении этих—заполняют ручьи; а по заполнении этих—заполняют реки; а по заполнении этих—заполняют великий океан; то точно также эти четыре времени, будучи правильно развитыми и скоординированными, постепенно приведут к уничтожению пятен загрязнений ума». 

Монахи, подобно тому, как непросто измерить воду в великом океане так: «Вот столько-то галлонов воды здесь» или «Здесь столько-то сотен галлонов воды» или «Здесь столько-то тысяч галлонов воды» или «Здесь столько-то сотен тысяч галлонов воды»—но вместо этого этот объём считается неизмеримым, безмерным, огромной грудой воды—то точно также непросто измерить заслугу от такого подношения так: «Такого-то объёма этот поток заслуг… Вместо этого это считается попросту неизмеримой, безмерной, огромной грудой заслуг». И далее он добавил:  «Подобно рекам, что используемы многими людьми, Что текут вниз и, достигая, наполняют океан— 

(3) Далее, царь асуров Раху забирает воду своей рукой и сбрасывает её в океан. Такова третья помеха для дождя, о которой не знают предсказатели погоды, ведь дотуда не простирается их взор. 

Монахи, подобно тому, как непросто измерить воду в великом океане так: «Вот столько-то галлонов воды здесь» или «Здесь столько-то сотен галлонов воды» или «Здесь столько-то тысяч галлонов воды» или «Здесь столько-то сотен тысяч галлонов воды»—но вместо этого этот объём считается неизмеримым, безмерным, огромной грудой воды—то точно также непросто измерить заслугу от такого подношения так: «Такого-то объёма этот поток заслуг… Вместо этого это считается попросту неизмеримой, безмерной, огромной грудой заслуг». И далее он добавил: 

У меня было более тысячи сыновей-героев, могучих, способных сокрушить армии их врагов. Я правил, покорив эту землю, ограниченную океаном, и не силой и оружием, но Дхаммой». И далее он добавил: 

(5) Через длительный период приходит время, когда появляется пятое солнце. С появлением пятого солнца вода в великом океане убывает на сто йоджан… двести… триста… четыреста… пятьсот… шестьсот… семьсот йоджан. Вода, оставшаяся в великом океане, доходит до глубины в семь пальм… шесть… пять… четыре… три… две… всего лишь одну пальму. Вода, оставшаяся в великом океане, доходит до глубины в семь саженей… шесть… пять… четыре… три… два… один сажень… полсаженя… до глубины до талии… до колен… до лодыжек.  И тогда учитель Сунетта семь лет развивал доброжелательный ум. В результате в течение семи циклов распада мира и развёртывания мира он не возвращался обратно в этот мир из мира Брахмы. Когда мир распадался, он направлялся в мир дэвов лучезарного сияния. Когда мир развёртывался, он перерождался в пустом дворце Брахмы. Там он был Брахмой, Великим Брахмой, Победителем, Непобеждённым, Вселенским Провидцем, Владыкой. Тридцать шесть раз он был Саккой, царём дэвов. Много сотен раз он был царём-миродержцем, праведным царём, который правит Дхаммой, покорителем, чьё правление простирается до четырёх границ, тем, кто добился стабильности в своей стране, кто обладает семью сокровищами. У него было более тысячи сыновей-героев, могучих, способных сокрушить армии их врагов. Он правил, покорив эту землю, ограниченную океаном, и не силой и оружием, но Дхаммой. 
Монахи, Синеру, царь всех гор, восемьдесят четыре тысячи йоджан в длину, восемьдесят четыре тысячи йоджан в ширину. Эта гора погружена на восемьдесят четыре тысячи йоджан в великий океан, и возвышается на восемьдесят четыре тысячи йоджан над океаном. 
Подобно тому, как осенью, когда мощные капли дождя падают с неба, и вода стоит тут и там в отпечатках копыт рогатого скота, то точно также, вода, оставшаяся в великом океане, будет стоять тут и там в выемках размером с отпечаток копыт рогатого скота. С появлением пятого солнца воды, оставшейся в великом океане, не хватает даже чтобы достичь суставов пальцев. Настолько непостоянны все обусловленные явления… чтобы освободиться от них. 

(1) Подобно тому, Пахарада, как великий океан направляется, склоняется, устремляется постепенно, без внезапного обрыва—то точно также, в этой Дхамме и Винае постижение окончательного знания происходит посредством постепенной тренировки, постепенной деятельности, постепенной практики, а не внезапно. Таково первое удивительное и поразительное качество, которое монахи видят в Дхамме и Винае, из-за которых они радуются ей.  (2) Подобно тому, как океан устойчив и не переступает своих границ—то точно также мои ученики даже ценой своей жизни не нарушат тех предписаний, что я для них установил. Таково второе удивительное и поразительное качество… 
(3) Подобно тому, как великий океан не терпит мёртвого тела, но быстро гонит его к берегу и вымывает на берег—то точно также, если человек безнравственный, с плохим характером, нечистый и сомнительный в своём поведении, скрывающий свои поступки, не являющийся отшельником, хоть и прикидывающийся таковым, не ведущий целомудренной жизни, хоть и прикидывающийся таковым, внутренне прогнивший, порочный, развращённый—то Сангха не терпит его, а созывает собрание и изгоняет его. Даже если он сидит среди Сангхи монахов, он далёк от Сангхи, а Сангха далека от него. Таково третье удивительное и поразительное качество… 
(4) Подобно тому, как когда великие реки—Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху и Махи—достигают великого океана, они теряют свои прежние имена и обозначения и считаются просто «великим океаном»—то точно также, когда члены четырёх варн—кхаттии, брахманы, вессы и судды—оставляют жизнь домохозяйскую и живут жизнью бездомной в Дхамме и Винае, что была провозглашена Татхагатой, они отбрасывают прежние имена и кланы и считаются просто «отшельниками, следующими за Сыном Сакьев». Таково четвёртое удивительное и поразительное качество… 
(5) Подобно тому, как какие бы стоки в мире ни впадали бы в великий океан, и сколько бы дождя ни падало с неба, всё же, нельзя увидеть переполнения или уменьшения великого океана—то точно также, даже если многие монахи достигают окончательной ниббаны посредством элемента ниббаны без остатка, то нельзя увидеть ни переполнения, ни уменьшения элемента ниббаны. Таково пятое удивительное и поразительное качество… 
(6) Подобно тому, как у великого океана один вкус—вкус соли—то точно также, у этой Дхаммы и Винаи один вкус—вкус освобождения. Таково шестое удивительное и поразительное качество… 
(7) Подобно тому, как великий океан содержит много разных ценностей, множество разных ценностей: жемчуг, драгоценные камни, лазурит, перламутр, кварц, кораллы, серебро, золото, рубины, кошачий глаз—то точно также, эта Дхамма и Виная содержит множество разных ценностей: четыре основы осознанности, четыре правильных усилия, четыре основы сверхъестественных сил, пять качеств, пять сил, семь факторов просветления, Благородный Восьмеричный Путь. Таково седьмое удивительное и поразительное качество… 
(8) Подобно тому, как великий океан—это обитель многих могучих существ, таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы; в океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной—то точно также эта Дхамма и Виная—это обитель великих существ: вступившего в поток; того, кто практикует для достижения плода вступления в поток; однажды-возвращающегося; того, кто практикует для достижения плода однажды-возвращения; не-возвращающегося; того, кто практикует для достижения плода не-возвращения; араханта; того, кто практикует для достижения плода арахантства. Таково восьмое удивительное и поразительное качество, которое монахи видят в Дхамме и Винае, из-за которых они радуются ей». 
«Асуры видят восемь удивительных и поразительных качеств в великом океане, из-за которых они радуются ему. Какие восемь? 
Великий океан, Господин, направляется, склоняется, устремляется постепенно, без внезапного обрыва. Таково первое удивительное и поразительное качество, которое асуры видят в великом океане, из-за которого они радуются ему. 
«Господин, асуры радуются великому океану». 
Далее, великий океан не терпит мёртвого тела, но быстро гонит его к берегу и вымывает на берег. Таково третье удивительное и поразительное качество… 
Далее, великий океан содержит много разных ценностей, множество разных ценностей: жемчуг, драгоценные камни, лазурит, перламутр, кварц, кораллы, серебро, золото, рубины, кошачий глаз. Таково седьмое удивительное и поразительное качество… 
Далее, великий океан устойчив и не переступает своих границ. Таково второе удивительное и поразительное качество… 
Далее, великий океан—это обитель многих могучих существ таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы. В океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной. Таково восьмое удивительное и поразительное качество, которое асуры видят в великом океане, из-за которого они радуются ему. 
Далее, какие бы стоки в мире ни впадали бы в великий океан, и сколько бы дождя ни падало с неба, всё же, нельзя увидеть переполнения или уменьшения великого океана. Таково пятое удивительное и поразительное качество… 
Далее, когда великие реки—Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху и Махи—достигают великого океана, они теряют свои прежние имена и обозначения и считаются просто «великим океаном». Таково четвёртое удивительное и поразительное качество… 
Далее, у великого океана один вкус—вкус соли. Таково шестое удивительное и поразительное качество… 
«Но, Пахарада, сколько удивительных и поразительных качеств асуры видят в великом океане, из-за которых они радуются ему?» 
«Пахарада, радуются ли асуры великому океану?» 
Таковы, Господин, восемь удивительных и поразительных качеств, которые асуры видят в великом океане, и из-за которых они радуются ему. Но радуются ли монахи этой Дхамме и Винае?» 

(1–8) Подобно тому, монахи, как великий океан направляется, склоняется, устремляется постепенно, без внезапного обрыва—то точно также, в этой Дхамме и Винае постижение окончательного знания происходит посредством постепенной тренировки, постепенной деятельности, постепенной практики, а не внезапно. Таково первое удивительное и поразительное качество, которое монахи видят в Дхамме и Винае, из-за которого они радуются ей… …Подобно тому, как великий океан—это обитель многих могучих существ… Точно также эта Дхамма и Виная—это обитель великих существ: вступившего в поток; того, кто практикует для достижения плода вступления в поток; однажды-возвращающегося; того, кто практикует для достижения плода однажды-возвращения; не-возвращающегося; того, кто практикует для достижения плода не-возвращения; араханта; того, кто практикует для достижения плода арахантства. Таково восьмое удивительное и поразительное качество, которое монахи видят в Дхамме и Винае, из-за которого они радуются ей.  Великий океан, монахи, направляется, склоняется, устремляется постепенно, без внезапного обрыва. Таково первое удивительное и поразительное качество, которое асуры видят в великом океане, из-за которых они радуются ему… Этот фрагмент (и далее) раскрывается как в предыдущей сутте АН 8.19 …Далее, великий океан—это обитель многих могучих существ, таких как тимисы, тимингалы, тимирапингалы, асуры, наги, гандхаббы. В океане есть существа в сто йоджан длиной, двести йоджан… триста… четыреста… пятьсот йоджан длиной. Таково восьмое удивительное и поразительное качество, которое асуры видят в великом океане, из-за которого они радуются ему. 
Монахи, асуры видят восемь удивительных и поразительных качеств в великом океане, из-за которых они радуются ему. Какие восемь? 
Таковы, монахи, восемь удивительных и поразительных качеств, которые асуры видят в великом океане, из-за которых они радуются ему. Точно также, монахи видят восемь удивительных и поразительных качеств в Дхамме и Винае, из-за которых они радуются ей. Какие восемь? 

«Представьте, брахманы, как если бы по четырём сторонам света стояли бы четыре человека, обладающие величайшим движением, скоростью, и шагом. Они обладали бы такой скоростью, что могли бы перемещаться также быстро, как если бы лучник с мощным луком—обученный, ловкий, натренированный, опытный—мог бы без труда выпустить по тени банановой пальмы лёгкую стрелу. Их шаг был таким огромным, что он мог бы покрыть всё расстояние от восточного океана до западного океана. И тогда человек, стоящий на восточной стороне, сказал бы: «Я доберусь до края мира посредством передвижения». Обладая такой скоростью и таким шагом, имея срок жизни в сотню лет, живя в течение сотни лет, он передвигался бы в течение ста лет, если не считать остановок на то, чтобы поесть, попить, пообедать и перекусить, помочиться и испражниться, поспать, чтобы развеять усталость. И всё же, он бы умер по пути, так и не достигнув края мира. 

(10) Подобно тому, как все великие реки—Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи—направляются к океану, склоняются, устремляются к океану, и океан считается наивысшим из них—то точно также, любые благие качества коренятся в прилежании, сливаются в прилежании, и прилежание считается наивысшим из них». 

(2) Монахи, там, докуда вращающиеся луна и солнце освещают своим светом все направления, простирается система тысячи миров. В этой системе тысячи миров существуют тысяча лун, тысяча солнц, тысяча царей гор Сумеру, тысяча континентов Джамбудипы, тысяча континентов Апарагояны, тысяча континентов Уттаракуру, тысяча континентов Пуббавидехи, тысяча четырёх великих океанов; тысяча Четырёх Великих Царей, тысяча небесных миров, управляемых Четырьмя Великими Царями, тысяча небесных миров Таватимсы, тысяча небесных миров Ямы, тысяча небесных миров Туситы, тысяча небесных миров дэвов, наслаждающихся творениями, тысяча небесных миров дэвов, имеющими власть над творениями других, тысяча миров брахм. И там, монахи, докуда простирается эта система тысячи миров, Маха Брахма считается наивысшим. Но даже в Маха Брахме существуют перемены, существуют изменения. Видя это так, обученный ученик Благородных разочаровывается этим. Будучи разочарованным, он становится бесстрастным к наивысшему, не говоря уже о низшем. 

Монахи, подобно тому, как дождь проливается на вершины гор, и водяные потоки устремляются вниз по склонам, наполняя расселины, овраги, ручьи. Когда расселины, овраги и ручьи переполнены, они наполняют пруды. Когда пруды переполнены, они наполняют озёра. Когда озёра переполнены, они наполняют речушки. Когда речушки переполнены, они наполняют полноводные реки. Когда полноводные реки переполнены, они наполняют великий океан. Таким образом всё это является питанием для океана, и таким образом наполняется океан. Точно также имеется питание для невежества, и таким образом это ведёт к преобладанию невежества.  Монахи, подобно тому, как дождь проливается на вершины гор, и водяные потоки устремляются вниз по склонам, наполняя расселины, овраги, ручьи. Когда расселины, овраги и ручьи переполнены, они наполняют пруды. Когда пруды переполнены, они наполняют озёра. Когда озёра переполнены, они наполняют речушки. Когда речушки переполнены, они наполняют полноводные реки. Когда полноводные реки переполнены, они наполняют великий океан. Таким образом всё это является питанием для океана, и таким образом наполняется океан. Точно также имеется питание для освобождения посредством прямого знания, и таким образом это ведёт к преобладанию освобождения. 

Монахи, подобно тому, как дождь проливается на вершины гор, и водяные потоки устремляются вниз по склонам, наполняя расселины, овраги, ручьи. Когда расселины, овраги и ручьи переполнены, они наполняют пруды. Когда пруды переполнены, они наполняют озёра. Когда озёра переполнены, они наполняют речушки. Когда речушки переполнены, они наполняют полноводные реки. Когда полноводные реки переполнены, они наполняют великий океан. Таким образом, всё это является питанием для океана, и таким образом наполняется океан. Точно также имеется питание для жажды к существовованию, и таким образом это ведёт к преобладанию жажды к существованию. 

«В то время, как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают подобным образом в склонности к низменным беседам—а именно: беседам о царе, беседам о ворах, беседам о советниках, беседам о войске, беседам об опасности, беседам о сражении, беседам о еде, беседам о питье, беседам об одеждах, беседам о ложах, беседам о венках, беседам о благовониях, беседам о родственниках, беседам о повозках, беседам о деревнях, беседам о торговых селениях, беседам о городах, беседам о странах, беседам о женщинах, беседам о мужчинах, беседам о героях, беседам о дорогах, беседам о водоемах, беседам о прежде умерших, беседам о всякой всячине, разговорам о мире, разговоре об океане, беседам о том, что существует и чего не существует—отшельник Готама избегает подобным образом низменных бесед»—вот что, монахи, способен произнести мирской человек, произнося хвалу Татхагате. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают подобным образом в склонности к низменным беседам, а именно: беседам о царе, беседам о ворах, беседам о советниках, беседам о войске, беседам об опасности, беседам о сражении, беседам о еде, беседам о питье, беседам об одеждах, беседам о ложах, беседам о венках, беседам о благовониях, беседам о родственниках, беседам о повозках, беседам о деревнях, беседам о торговых селениях, беседам о городах, беседам о странах, беседам о женщинах, беседам о мужчинах, беседам о героях, беседам о дорогах, беседам о водоемах, беседам о прежде умерших, беседам о всякой всячине, разговорам о мире, разговором об океане, беседам о том, что существует и чего не существует,—он избегает подобным образом низменных бесед. Это и есть часть его нравственности. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают подобным образом в склонности к низменным беседам, а именно: беседам о царе, беседам о ворах, беседам о советниках, беседам о войске, беседам об опасности, беседам о сражении, беседам о еде, беседам о питье, беседам об одеждах, беседам о ложах, беседам о венках, беседам о благовониях, беседам о родственниках, беседам о повозках, беседам о деревнях, беседам о торговых селениях, беседам о городах, беседам о странах, беседам о женщинах, беседам о мужчинах, беседам о героях, беседам о дорогах, беседам о водоемах, беседам о прежде умерших, беседам о всякой всячине, разговорам о мире, разговором об океане, беседам о том, что существует и чего не существует,—он избегает подобным образом низменных бесед. Это и есть часть его нравственности.  И у него есть больше тысячи сыновей—героев могучего сложения, повергающих вражеское войско. Он занимает эту землю, ограниченную океаном, покорив ее не палкой, не мечом, но одной лишь добродетелью. Если же он, оставив дом, странствует бездомным, то становится арахантом, всецело просветленным, снимающим покров с мира. Вот, дорогой Амбаттха, я даю тебе священные тексты, ты—принимаешь священные тексты». 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают подобным образом в склонности к низменным беседам, а именно: беседам о царе, беседам о ворах, беседам о советниках, беседам о войске, беседам об опасности, беседам о сражении, беседам о еде, беседам о питье, беседам об одеждах, беседам о ложах, беседам о венках, беседам о благовониях, беседам о родственниках, беседам о повозках, беседам о деревнях, беседам о торговых селениях, беседам о городах, беседам о странах, беседам о женщинах, беседам о мужчинах, беседам о героях, беседам о дорогах, беседам о водоемах, беседам о прежде умерших, беседам о всякой всячине, разговорам о мире, разговором об океане, беседам о том, что существует и чего не существует,—он избегает подобным образом низменных бесед. Это и есть часть его нравственности. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают подобным образом в склонности к низменным беседам, а именно: беседам о царе, беседам о ворах, беседам о советниках, беседам о войске, беседам об опасности, беседам о сражении, беседам о еде, беседам о питье, беседам об одеждах, беседам о ложах, беседам о венках, беседам о благовониях, беседам о родственниках, беседам о повозках, беседам о деревнях, беседам о торговых селениях, беседам о городах, беседам о странах, беседам о женщинах, беседам о мужчинах, беседам о героях, беседам о дорогах, беседам о водоемах, беседам о прежде умерших, беседам о всякой всячине, разговорам о мире, разговором об океане, беседам о том, что существует и чего не существует,—он избегает подобным образом низменных бесед. Это и есть часть его нравственности. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают подобным образом в склонности к низменным беседам, а именно: беседам о царе, беседам о ворах, беседам о советниках, беседам о войске, беседам об опасности, беседам о сражении, беседам о еде, беседам о питье, беседам об одеждах, беседам о ложах, беседам о венках, беседам о благовониях, беседам о родственниках, беседам о повозках, беседам о деревнях, беседам о торговых селениях, беседам о городах, беседам о странах, беседам о женщинах, беседам о мужчинах, беседам о героях, беседам о дорогах, беседам о водоемах, беседам о прежде умерших, беседам о всякой всячине, разговорам о мире, разговором об океане, беседам о том, что существует и чего не существует,—он избегает подобным образом низменных бесед. Это и есть часть его нравственности. 

В то время как некоторые почтенные отшельники и брахманы, поедая пищу, поданную верующими, пребывают подобным образом в склонности к низменным беседам, а именно: беседам о царе, беседам о ворах, беседам о советниках, беседам о войске, беседам об опасности, беседам о сражении, беседам о еде, беседам о питье, беседам об одеждах, беседам о ложах, беседам о венках, беседам о благовониях, беседам о родственниках, беседам о повозках, беседам о деревнях, беседам о торговых селениях, беседам о городах, беседам о странах, беседам о женщинах, беседам о мужчинах, беседам о героях, беседам о дорогах, беседам о водоемах, беседам о прежде умерших, беседам о всякой всячине, разговорам о мире, разговором об океане, беседам о том, что существует и чего не существует,—он избегает подобным образом низменных бесед. Это и есть часть его нравственности. 

«Кто угодно—монах или монахиня—в ком не отброшена страсть, не отброшена злоба, не отброшено заблуждение, считается тем, кто не переплыл океан с его волнами, огромными волнами, водоворотами, с его монстрами и демонами. Кто угодно—монах или монахиня—в ком отброшена страсть, отброшена злоба, отброшено заблуждение, считается тем, кто переплыл океан с его волнами, огромными волнами, водоворотами, с его монстрами и демонами. Переплыв океан, добравшись до дальнего берега, он или она стоит на твёрдой земле, будучи брахманом». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано:  Тот переплыл этот океан с его акулами, демонами, и опасными волнами, 

Тот, кто задумает отравить океан горшком яда— 

«Монахи, брахманы и домохозяева крайне полезны вам, так как снабжают вас одеяниями, едой, жилищами, и лекарствами. И вы, монахи, крайне полезны брахманам и домохозяевам, так как учите их Дхамме, прекрасной в начале, прекрасной в середине, и прекрасной в конце, разъясняя святую жизнь и в букве и в духе, всецело совершенную, непревзойдённо чистую. Таким образом, святая жизнь ведётся во взаимной зависимости ради пересечения океана [сансары], ради правильного окончания страданий». Таково значение того, что сказал Благословенный. И в отношении этого было сказано: 

Переплывший [океан сансары], 

И приходит время, друзья, когда провоцируется внешний элемент воды, и он смывает деревни, поселения, города, округи и страны. Приходит время, когда вода в великом океане ниспадает на сто лиг, двести лиг, триста, четыреста, пятьсот, шестьсот, семьсот лиг. Приходит время, когда вода в великом океане имеет глубину [длины] семи пальмовых деревьев, шести пальмовых деревьев, пяти, четырёх, трёх, двух, одного пальмового дерева. Приходит время, когда вода в великом океане имеет глубину в семь саженей, шесть саженей, пять, четыре, три, два, в один сажень. Приходит время, когда вода в великом океане имеет глубину в пол саженя, по пояс, по колено, по лодыжку. Приходит время, когда вода в великом океане имеет глубину не больше первой фаланги пальца. 

И в середине океана 

Татхагата отбросил то чувство… восприятие… формации… сознание, посредством которого тот, кто описывал бы Татхагату, мог бы описать его. Он срезал его под корень… Татхагата освобождён от обозначения в рамках сознания, Ваччха. Он глубок, неизмерим, его также трудно измерить, как и океан. [Фраза] «он перерождается» тут неуместна. [Фраза] «он не перерождается» тут неуместна. [Фраза] «он и перерождается и не перерождается» тут неуместна. [Фраза] «он ни перерождается, ни не перерождается» тут неуместна».  «Точно также, Ваччха, Татхагата отбросил материальную форму, посредством которой тот, кто описывал бы Татхагату, мог бы описать его. Он срезал её под корень, сделал подобной обрубку пальмы, уничтожил так, что она более не сможет возникнуть в будущем. Татхагата освобождён от обозначения в рамках материальной формы, Ваччха. Он глубок, неизмерим, его также трудно измерить, как и океан. [Фраза] «он перерождается» тут неуместна. [Фраза] «он не перерождается» тут неуместна. [Фраза] «он и перерождается и не перерождается» тут неуместна. [Фраза] «он ни перерождается, ни не перерождается» тут неуместна. 

Правит страной до края океана, 

«Редко это имя: Будда, но в наших гимнах находятся тридцать два признака великого человека, и для великого человека, отмеченного ими, есть два пути и не более. Если он обитает в жилище, то он—царь, всемирный правитель, благочестивый, победоносный, чтимый народом и обладающий семью сокровищами,—вот его семь сокровищ: сокровище колесниц, сокровище слонов, сокровище коней, сокровище алмазов, сокровище жён, сокровище добра, сокровище военачальников; у него более тысячи сынов, доблестных, обладающих силою, разбивающих вражеские полки; он победит землю, опоясанную океаном, победит её без жезла и оружия, но справедливостью. Если же он покидает дом для пустынножительства, он будет святым, в совершенстве просвещённым, сорвавшим покрывало с мира. И где же теперь, о Кенья, обитает Готама, Благословенный, в совершенстве просвещённый?» 

Монахи, тот, кто развил и взрастил осознанность к телу, вобрал в себя все те благие состояния, которые относятся к истинному знанию. Точно также как тот, кто расширил свой ум на великий океан, вобрал в него все те потоки, которые впадают в великий океан, то точно также, тот, кто развил и взрастил осознанность к телу, вобрал в себя все те благие состояния, которые относятся к истинному знанию. 

И что такое, домохозяин, возвышенное освобождение ума? Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это называется возвышенным освобождением ума. Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножия двух деревьев или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума. Вот монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню, распространяя [в этой области ум] как возвышенный… пребывает настроенным на область размером с две или три деревни… пребывает настроенным на область размером с одно большое царство… пребывает настроенным на область размером с два или три больших царства… пребывает настроенным на область размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума.  «Как ты думаешь, друг Каччана? Когда один монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню… размером с одну деревню и размером с две-три деревни… размером с две-три деревни и размером с одно большое царство…размером с одно большое царство и размером с два-три больших царства… размером с два-три больших царства и размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный—то какой тип умственного развития более возвышенный?» 

Далее, конь-сокровище предстаёт царю-миродержцу—весь белый, с чёрной, точно у ворона, головой, с гривой точно трава мунджи, со сверхъестественными силами, летающий по воздуху—царь коней по имени «Валахака». Увидев его, царь-миродержец обретает к нему доверие в уме: «Было бы чудесно поездить на коне, если бы он прошёл укрощение!» И тогда конь-сокровище проходит укрощение, точно превосходный чистокровный конь, которого обучали долгое время. И случается так, что царь-миродержец, обкатывая коня-сокровище, взбирается на него утром и, облетев всю землю до краёв океана, возвращается в царскую столицу к утреннему приёму пищи. Таков конь-сокровище, который предстаёт царю-миродержцу.  Далее, слон-сокровище предстаёт царю-миродержцу—весь белый, с семичастной позой, со сверхъестественными силами, летающий по воздуху—царь слонов по имени «Упосатха». Увидев его, царь-миродержец обретает к нему доверие в уме: «Было бы чудесно поездить на слоне, если бы он прошёл укрощение!» И тогда слон-сокровище проходит укрощение, точно превосходный чистокровный слон, которого обучали долгое время. И случается так, что царь-миродержец, обкатывая слона-сокровище, взбирается на него утром и, облетев всю землю до краёв океана, возвращается в царскую столицу к утреннему приёму пищи. Таков слон-сокровище, который предстаёт царю-миродержцу. 
И когда колесо-сокровище восторжествовало над всей землёй вплоть до краев океана, оно возвращается в царскую столицу и остаётся там точно прикрепленное за ось на воротах во внутренние покои дворца царя-миродержца в качестве украшения на воротах его внутреннего дворца. Таково колесо-сокровище, которое предстаёт царю-миродержцу. 
И тогда колесо-сокровище погружается в восточный океан и выходит [из него] вновь. И тогда оно начинает катиться в южном направлении… И противостоящие цари южного направления подчиняются царю-миродержцу. 
И тогда колесо-сокровище погружается в западный океан и выходит [из него] вновь. И тогда оно начинает катиться в северном направлении… И противостоящие цари северного направления подчиняются царю-миродержцу. 
И тогда колесо-сокровище погружается в южный океан и выходит [из него] вновь. И тогда оно начинает катиться в западном направлении… И противостоящие цари западного направления подчиняются царю-миродержцу. 

Весь океан двенадцати водоворотов». 

Когда-то в прошлом, Господин, я был провидцем по имени Рохитасса, сыном Бходжи, и обладал сверхъестественной силой, мог странствовать сквозь небеса. Я обладал такой скоростью, Господин, что мог перемещаться также быстро, как если бы лучник с мощным луком—обученный, ловкий, натренированный, опытный—мог бы без труда выпустить по тени банановой пальмы лёгкую стрелу. Мой шаг был таким огромным, Господин, что, казалось, он покрывал всё расстояние от восточного океана до западного океана. И затем, Господин, желание возникло во мне: «Я доберусь до края мира посредством передвижения». Обладая такой скоростью и таким шагом, имея срок жизни в сотню лет, живя в течение сотни лет, я передвигался в течение ста лет, если не считать остановок на то, чтобы поесть, попить, пообедать и перекусить, помочиться и испражниться, поспать и снять усталость. И всё же, я умер по пути, так и не достигнув края мира. 

Великий океан—лучший среди массивов вод, 

Глубоким тёмным океаном окружённой — 

В Саваттхи. «Монахи, как-то раз группа провидцев, добродетельных и хороших, поселилась в хижинах из листьев на берегу океана. И в то время дэвы и асуры выстроились на битву. И тогда мысль пришла к тем провидцам, добродетельным и хорошим: «Дэвы праведны, а асуры неправедны. Нам может грозить опасность от асуров. Почему бы нам не отправиться к Самбаре, царю асуров, и не попросить у него гарантии безопасности.  И затем, монахи, наложив проклятье на Самбару, царя асуров, также быстро, как сильный человек выпрямляет согнутую руку или же сгибает выпрямленную, те провидцы, добродетельные и хорошие, исчезли от Самбары и возникли в своих хижинах из листьев на берегу океана. И после наложения проклятья теми провидцами, добродетельными и хорошими, Самбару, царя асуров, три раза в течение ночи охватывала тревога». 

Подобно тому, монахи, как ливень проливается тяжёлыми каплями на вершину горы, и водяные потоки устремляются вниз по склону, заполняя расселины, канавки и протоки; а по заполнении этих—заполняют пруды; а по заполнении этих—заполняют озёра; а по заполнении этих—заполняют ручьи; а по заполнении этих—заполняют реки; а по заполнении этих—заполняют великий океан; то точно также с невежеством как непосредственной причиной, волевые формирователи возникают… С освобождением как непосредственной причиной, знание уничтожения возникает». 

Монахи, обмеление океана вызывает обмеление рек. Обмеление рек вызывает обмеление ручьёв. Обмеление ручьёв вызывает обмеление озёр. Обмеление озёр вызывает обмеление прудов.  Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. Там Благословенный сказал: «Монахи, заводнение океана вызывает заводнение рек. Заводнение рек вызывает заводнение ручьёв. Заводнение ручьёв вызывает заводнение озёр. Заводнение озёр вызывает заводнение прудов. 

13.7. Великий океан (I)  В Саваттхи. «Монахи, представьте, как если бы человек извлёк две или три капли воды из великого океана. Как вы думаете, монахи, чего больше: извлечённых двух или трёх капель воды или же оставшейся воды в великом океане?» 
«Учитель, воды в великом океане больше. Извлечённые две или три капли воды—практически ничто. В сравнении с водой в великом океане, извлечённые две или три капли не могут сравниться даже с сотой частью или даже с тысячной частью или даже со стотысячной частью воды в великом океане». 

13.8. Великий океан (II)  В Саваттхи. «Монахи, представьте, как если бы вода в великом океане была бы уничтожена и устранена, кроме двух или трёх капель воды. Как вы думаете, монахи, чего больше: воды в великом океане, что была уничтожена и устранена, или же оставшихся двух или трёх капель?» 
«Учитель, воды в великом океане, что была уничтожена и устранена, больше. Оставшиеся две или три капли воды—практически ничто. В сравнении с водой в великом океане, что была уничтожена и устранена, оставшиеся две или три капли не могут сравниться даже с сотой частью или даже с тысячной частью или даже со стотысячной частью воды в великом океане, что была уничтожена и устранена». 

Потонет в волнах океана, 

В Саваттхи. «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. Как вы думаете, монахи? Чего больше, потока слёз, что вы пролили, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, стеная и рыдая от соединения с тем, что неприятно, от разлуки с тем, что приятно—этого, или же воды в четырёх великих океанах?»  Долгое время, монахи, вы переживали смерть матери. Потока слёз, что вы пролили, переживая это, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, стеная и рыдая от соединения с тем, что неприятно, от разлуки с тем, что приятно—больше, чем воды в четырёх великих океанах. 
Долгое время, монахи, вы переживали смерть отца… смерть брата… смерть сестры… смерть сына… смерть дочери… потерю близких… потерю богатства… потери, связанные с болезнями. Потока слёз, что вы пролили, переживая это, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, стеная и рыдая от соединения с тем, что неприятно, от разлуки с тем, что приятно—больше, чем воды в четырёх великих океанах. 
«Как мы понимаем Дхамму, которой научил Благословенный, одного только этого куда больше, чем воды в четырёх великих океанах, а именно—потока слёз, что мы пролили, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, стеная и рыдая от соединения с тем, что неприятно, от разлуки с тем, что приятно». 
«Хорошо, хорошо, монахи! Хорошо, что вы так понимаете Дхамму, которой я научил. Одного только этого куда больше, чем воды в четырёх великих океанах, а именно—потока слёз, что вы пролили, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, стеная и рыдая от соединения с тем, что неприятно, от разлуки с тем, что приятно. 

Как вы думаете, монахи, чего больше: молока матери, которого вы выпили, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений—или же воды в четырёх великих океанах?»  «Как мы понимаем Дхамму, которой научил Благословенный, куда больше молока матери, которого мы выпили, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, а не воды в четырёх великих океанах». 
«Хорошо, хорошо, монахи! Хорошо, что вы так понимаете Дхамму, которой я научил таким образом. Молока матери, которого вы выпили, пока блуждали и скитались в течение этого длительного течения круговерти перерождений, куда больше, чем воды в четырёх океанах. Почему? Потому что, монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа начали блуждать и скитаться в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

«Можно, брахман»—ответил Благословенный. «Представь себе, брахман, все те песчинки между тем местом, где река Ганг начинается, и тем местом, где она впадает в великий океан. Непросто сосчитать их и сказать: «Вот столько то-то здесь песчинок, или столько-то сотен песчинок, или столько-то тысяч песчинок, или столько-то сотен тысяч песчинок». Брахман, циклов существования мира, что уже прошло, куда больше, чем этих песчинок. 

Как вы думаете, монахи, чего больше: крови, что вы пролили, когда вам отрубали головы по мере ваших блужданий и скитаний в круговерти перерождений в течение долгого времени—или воды в четырёх великих океанах?»  «Учитель, как мы понимаем Дхамму, которой научил Благословенный: куда больше крови, что мы пролили, когда нам отрубали головы по мере наших блужданий и скитаний в круговерти перерождений в течение долгого времени, а не воды в четырёх великих океанах». 
«Хорошо, хорошо, монахи! Хорошо, что вы так понимаете Дхамму, которой я научил таким образом. Крови, что вы пролили, когда вам отрубали головы по мере ваших блужданий и скитаний в круговерти перерождений в течение долгого времени, куда больше, чем воды в четырёх великих океанах. Долгое время, монахи, вы были коровами, и когда, будучи коровами, вам отрубали голову, то крови, что вы пролили этим образом в течение длительности сансары, больше, чем воды в четырёх океанах. Долгое время вы были буйволами… овцами… козами… оленями… курицами… свиньями… Долгое время вас арестовывали как воров, разбойников, прелюбодеев, и когда вас обезглавливали в качестве наказания, то крови, что вы пролили этим образом в течение длительности сансары, больше, чем воды в четырёх великих океанах. 

Монахи, приходит время, когда великий океан высыхает и испаряется и более не существует, но, всё же, я говорю вам, не наступает конца страданий тех существ, которые блуждают и скитаются в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

Монахи, приходит время, когда великий океан высыхает и испаряется и более не существует, но, всё же, я говорю вам, не наступает конца страданий тех существ, которые блуждают и скитаются в круговерти перерождений, скованные невежеством и спутанные жаждой. 

35.228. Океан (I)  Благословенный сказал: «Монахи, необученный заурядный человек говорит: «Океан, океан». Но это не океан в Учении Благородных, это всего лишь большая груда воды, обширный участок воды. 
Глаз, монахи, является океаном для человека. Его течение состоит из форм. Тот, кто может выстоять против этого течения, состоящего из форм, зовётся тем, кто пересёк океан глаза с его волнами, водоворотами, акулами и демонами. Переплыв океан, выйдя за его пределы, брахман стоит на твёрдой земле. 
«Кто переплыл сей океан, что столь непросто пересечь, 
Нос, монахи, является океаном для человека… 
Тело, монахи, является океаном для человека… 
Ум, монахи, является океаном для человека. Его течение состоит из ментальных феноменов. Тот, кто может выстоять против этого течения, состоящего из ментальных феноменов, зовётся тем, кто пересёк океан ума с его волнами, водоворотами, акулами и демонами. Переплыв океан, выйдя за его пределы, брахман стоит на твёрдой земле». 
Ухо, монахи, является океаном для человека… 
Язык, монахи, является океаном для человека… 

35.229. Океан (II)  Благословенный сказал: «Монахи, необученный заурядный человек говорит: «океан, океан». Но это не океан в Учении Благородных, это всего лишь большая груда воды, обширный участок воды. 
Монахи, существуют формы, познаваемые глазом—милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Это называется океаном в Учении Благородных. Именно здесь этот мир с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей, большей частью погружён, запутан как моток пряжи, как спутанный клубок ниток, как переплетённый тростник и камыш, и он не может выйти за пределы состояний лишений, плохих уделов, нижних миров, сансары. 
Существуют ментальные феномены, познаваемые умом—милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Это называется океаном в Учении Благородных. Именно здесь этот мир с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей, большей частью погружён, запутан как моток пряжи, как спутанный клубок ниток, как переплетённый тростник и камыш, и он не может выйти за пределы состояний лишений, плохих уделов, нижних миров, сансары». И далее он добавил: 
Тот переплыл сей океан, что столь непросто пересечь, 

«Если, монахи, это бревно не устремится к ближнему берегу, если оно не устремится к дальнему берегу, если не утонет посреди реки, если его не выбросит на твёрдую землю, если его не поймают человеческие существа, если его не поймают нечеловеческие существа, если его не утянет в водоворот, если оно не прогниёт изнутри, то оно будет направляться, склоняться, устремляться к океану. И почему? Потому что течение реки Ганг направляется, склоняется, устремляется к океану. 

«Если, монахи, это бревно не устремится к ближнему берегу, если оно не устремится к дальнему берегу, если не утонет посреди реки, если его не выбросит на твёрдую землю, если его не поймают человеческие существа, если его не поймают нечеловеческие существа, если его не утянет в водоворот, если оно не прогниёт изнутри, то оно будет направляться, склоняться, устремляться к океану. И почему? Потому что течение реки Ганг направляется, склоняется, устремляется к океану. 

Благословенный сказал: «Монахи, необученный заурядный человек заявляет: «В великом океане есть бездонная пучина». Он заявляет о том, что нереально и чего не существует. Это, монахи, скорее, обозначение болезненных телесных чувств, то есть «бездонная пучина». 

«В таком случае, Великий царь, есть ли у тебя счетовод или математик, который мог бы сосчитать воду в великом океане так: «Здесь столько-то литров воды» или «Здесь столько-то сотен литров воды» или «Здесь столько-то тысяч литров воды» или «Здесь столько-то сотен тысяч литров воды»?  «Нет, достопочтенная. И почему? Потому что великий океан глубокий, безмерный, неизмеримый». 
То сознание, посредством которого кто-либо, описывая Татхагату, мог бы описать его—было отброшено Татхагатой, срублено под корень, сделано подобным обрубку пальмы, уничтожено, так что более не может возникнуть в будущем. Татхагата, Великий царь, освобождён от определения в рамках сознания. Он глубок, безмерен, неизмерим, как океан. Утверждение «Татхагата существует после смерти» неуместно; «Татхагата не существует после смерти» неуместно; «Татхагата и существует и не существует после смерти» неуместно; «Татхагата ни существует, ни не существует после смерти» неуместно». 
«Точно также, Великий царь, та форма, посредством которой кто-либо, описывая Татхагату, мог бы описать его,—была отброшена Татхагатой, срублена под корень, сделана подобной обрубку пальмы, уничтожена, так что более не может возникнуть в будущем. Татхагата, Великий царь, освобождён от определения в рамках формы. Он глубок, безмерен, неизмерим, как океан». Утверждение «Татхагата существует после смерти» неуместно; «Татхагата не существует после смерти» неуместно; «Татхагата и существует и не существует после смерти» неуместно; «Татхагата ни существует, ни не существует после смерти» неуместно. 

и далее, вместо "склоняется на восток" идёт фраза "склоняется к океану 

река Ганг… склоняется к океану 

все великие реки: Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи… склоняются к океану  река Ачиравати… склоняется к океану 
река Махи… склоняется к океану 
река Сарабху… склоняется к океану 
река Ямуна… склоняется к океану 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает Благородный Восьмеричный Путь и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

В Саваттхи. «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает семь факторов просветления и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

все великие реки: Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи… склоняются к океану  и далее, вместо "склоняется на восток" идёт фраза "склоняется к океану 
река Ачиравати… склоняется к океану 
река Ганг… склоняется к океану 
река Махи… склоняется к океану 
река Сарабху… склоняется к океану 
река Ямуна… склоняется к океану 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает семь факторов просветления и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

все великие реки: Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи… склоняются к океану  и далее, вместо "склоняется на восток" идёт фраза "склоняется к океану 
река Ачиравати… склоняется к океану 
река Ганг… склоняется к океану 
река Махи… склоняется к океану 
река Сарабху… склоняется к океану 
река Ямуна… склоняется к океану 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает четыре основы осознанности и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

все великие реки: Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи… склоняются к океану  и далее, вместо «склоняется на восток» идёт фраза «склоняется к океану»: 
река Ачиравати… склоняется к океану 
река Ганг… склоняется к океану 
река Махи… склоняется к океану 
река Сарабху… склоняется к океану 
река Ямуна… склоняется к океану 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает пять качеств и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

все великие реки: Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи… склоняются к океану  и далее, вместо "склоняется на восток" идёт фраза "склоняется к океану 
река Ачиравати… склоняется к океану 
река Ганг… склоняется к океану 
река Махи… склоняется к океану 
река Сарабху… склоняется к океану 
река Ямуна… склоняется к океану 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает четыре правильных усилия и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

все великие реки: Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи… склоняются к океану  и далее, вместо "склоняется на восток" идёт фраза "склоняется к океану 
река Ачиравати… склоняется к океану 
река Ганг… склоняется к океану 
река Махи… склоняется к океану 
река Сарабху… склоняется к океану 
река Ямуна… склоняется к океану 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает пять сил и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

все великие реки: Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи… склоняются к океану  и далее в следующих суттах вместо "склоняется на восток" идёт фраза "склоняется к океану 
река Ачиравати… склоняется к океану 
река Ганг… склоняется к океану 
река Махи… склоняется к океану 
река Сарабху… склоняется к океану 
река Ямуна… склоняется к океану 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает четыре основы сверхъестественной силы и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

все великие реки: Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи… склоняются к океану  и далее, вместо "склоняется на восток" идёт фраза "склоняется к океану 
река Ачиравати… склоняется к океану 
река Ганг… склоняется к океану 
река Махи… склоняется к океану 
река Сарабху… склоняется к океану 
река Ямуна… склоняется к океану 

Благословенный сказал: «Монахи, основываясь на Гималаях, царе всех гор, наги насыщают свои тела и обретают силу. Когда они насытили свои тела и обрели силу, они входят в водоёмы. Из водоёмов они входят в озёра, а затем в ручьи, а затем в реки, и, в конечном счёте, они входят в океан. Там они достигают величия и разрастания тела. Точно также, монахи, основываясь на нравственности, опираясь на нравственность, монах развивает и взращивает четыре джханы и, таким образом, достигает величия и разрастания в благих состояниях ума. 

Благословенный сказал: «Монахи, подобно тому, как ливень проливается тяжёлыми каплями на вершину горы, и водяные потоки устремляются вниз по склону, заполняя расселины, канавки и протоки; а по заполнении этих—заполняют пруды; а по заполнении этих—заполняют озёра; а по заполнении этих—заполняют ручьи; а по заполнении этих—заполняют реки; а по заполнении этих—заполняют океан; то точно также в ученике Благородных эти вещи—подтверждённая вера в Будду, Дхамму, Сангху и нравственные качества, которые дороги Благородным—текут вперёд и, продвинувшись, они приводят к уничтожению пятен загрязнений ума». 

Монахи, подобно тому, как непросто измерить объём воды в океане: «Вот столько-то галлонов воды здесь» или «Здесь столько-то сотен галлонов воды» или «Здесь столько-то тысяч галлонов воды» или «Здесь столько-то сотен тысяч галлонов воды»—но вместо этого этот объём считается неизмеримым, безмерным, огромной грудой воды, точно также, когда ученик Благородных обладает этими четырьмя потоками заслуг… это считается неизмеримым, безмерным, огромной грудой заслуг». Так сказал Благословенный. И сказав это, Счастливейший, Учитель, добавил:  Что текут вниз и, достигая, наполняют океан — 

Что текут вниз и, достигая, наполняют океан — 

Благословенный сказал: «Монахи, представьте, как если бы человек срезал бы всю траву, ветви, листья, что есть на этой Джамбудипе, и собрал бы всё это вместе в одну кучу. Сделав так, он бы насадил больших существ из океана на большие колья, средних существ на колья среднего размера, а малых существ на малые колья. И всё равно, монахи, крупные существа в океане не исчезли бы, хотя вся трава, ветви и листья, что есть на этой Джамбудипе, израсходовались бы и истратились. Мелких существ в океане, которых не просто было бы насадить на колья, было бы ещё больше, чем этих. И почему? Из-за малого размера их тел. 

Благословенный сказал: «Монахи, представьте, как если бы человек бросил бы ярмо с единственным отверстием в нём в великий океан, и там была бы слепая морская черепаха, которая всплывала бы на поверхность один раз в сто лет. Как вы думаете, монахи, могла бы эта слепая черепаха, всплывающая на поверхность раз в сто лет, просунуть голову в это ярмо с единственным отверстием в нём?» 

56.57. Великий океан (I)  Благословенный сказал: «Монахи, представьте, как если бы человек извлёк две или три капли воды из великого океана. Как вы думаете, монахи, чего больше: извлечённых двух или трёх капель воды или же оставшейся воды в великом океане?» 
«Учитель, воды в великом океане больше. Извлечённые две или три капли воды—практически ничто. В сравнении с водой в великом океане, извлечённые две или три капли даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью воды в великом океане». 

56.58. Великий океан (II)  Благословенный сказал: «Монахи, представьте, как если бы вода в великом океане была бы уничтожена и устранена, кроме двух или трёх капель воды. Как вы думаете, монахи, чего больше: воды в великом океане, что была уничтожена и устранена, или же оставшихся двух или трёх капель?» 
«Учитель, воды в великом океане, что была уничтожена и устранена, больше. Оставшиеся две или три капли воды—практически ничто. В сравнении с водой в великом океане, что была уничтожена и устранена, оставшиеся две или три капли даже не идут в расчёт, не выдерживают никакого сопоставления, не могут сравниться даже с частью воды в великом океане, что была уничтожена». 

«Редко это имя: Будда, но в наших гимнах находятся тридцать два признака великого человека, и для великого человека, отмеченного ими, есть два пути и не более. Если он обитает в жилище, то он—царь, всемирный правитель, благочестивый, победоносный, чтимый народом и обладающий семью сокровищами,—вот его семь сокровищ: сокровище колесниц, сокровище слонов, сокровище коней, сокровище алмазов, сокровище жён, сокровище добра, сокровище военачальников; у него более тысячи сынов, доблестных, обладающих силою, разбивающих вражеские полки; он победит землю, опоясанную океаном, победит её без жезла и оружия, но справедливостью. Если же он покидает дом для пустынножительства, он будет святым, в совершенстве просвещённым, сорвавшим покрывало с мира. И где же теперь, о Кенья, обитает Готама, Благословенный, в совершенстве просвещённый?» 

Так я слышал: Однажды Благословенный пребывал вблизи Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. В то время, Бахия, носящий одеяние из коры, жил около Суппараки, на берегу океана, популярный, уважаемый, почитаемый, прославляемый, не имеющий недостатка в получении одеяния, пищи, крова, лекарств и ухода при болезни. 

1. В океане постепенный шельф, с постепенным спуском, постепенным уклоном, внезапно обрывающийся только после длительной протяжённости. Тот факт, что в океане постепенный шельф, с постепенным спуском, постепенным уклоном, внезапно обрывающийся только после длительной протяжённости—это первая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие.  1. Подобно тому, как в океане постепенный шельф, с постепенным спуском, постепенным уклоном, внезапно обрывающийся только после длительной протяжённости—то точно также в этом Учении и Дисциплине постепенная практика, постепенная тренировка, постепенное продвижение, с [внезапным] проникновением в конечную цель только после длительной протяжённости. Тот факт, что в этом Учении и Дисциплине постепенная практика, постепенная тренировка, постепенное продвижение, с [внезапным] проникновением в конечную цель только после длительной протяжённости—это первая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
2. Далее, океан устойчив и не переступает границу прилива…—это вторая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
2. Далее, подобно тому, как океан устойчив и не переступает границу прилива—то точно также мои ученики, даже ценой своей жизни, не нарушат тех предписаний, что я для них установил…—это вторая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
3. Далее, океан не терпит мёртвых тел. Любое мёртвое тело в океане прибивается к берегу, и потом океан выбрасывает его на сушу…—это третья удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
3. Далее, подобно тому, как океан не терпит мёртвых тел. Любое мёртвое тело в океане прибивается к берегу, и потом океан выбрасывает его на сушу. Точно также, если человек беспринципный, злой, нечистый и сомнительный в своих поступках, скрывающий свои поступки, не являющийся отшельником, хоть и прикидывающийся таковым, не ведущий святую жизнь, хоть и прикидывающийся таковым, внутренне прогнивший, пропитанный страстью, порочный по натуре—то собрание монахов не имеет ничего общего с этим человеком. Тут же созывая совет, они изгоняют его из монашеской общины. Даже если он сидит среди собрания монахов, он далёк от собрания, а собрание далеко от него…—это третья удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
4. Далее, все великие реки—такие как Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи—достигая океана, теряют свои прежние имена и считаются просто «океаном» … —это четвёртая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
4. Далее, подобно тому, как все великие реки—такие как Ганг, Ямуна, Ачиравати, Сарабху, Махи—достигая океана, теряют свои прежние имена и считаются просто «океаном»—то точно также, когда представители четырёх варн—благородные воины, жрецы, купцы, рабочие—оставляют жизнь домохозяина и живут бездомной жизнью в Учении и Дисциплине, провозглашёнными Татхагатой, они отбрасывают прежние имена и кланы, и считаются просто «отшельниками, сынами Сакьев» … —это четвёртая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
5. Далее, подобно тому, как мировые реки впадают в океан, и дождь падает с небес, и всё же нельзя увидеть переполнения или уменьшения океана по этим причинам—то точно также, хотя многие монахи полностью освобождаются в элементе ниббаны без остаточного существования, всё же нельзя по этой причине увидеть переполнения или уменьшения элемента ниббаны…—это пятая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
5. Далее, хотя мировые реки впадают в океан, и дождь падает с небес, всё же нельзя увидеть переполнения или уменьшения океана по этим причинам…—это пятая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
6. Далее, подобно тому, как у океана единый вкус: вкус соли—то точно также, у этого Учения и Дисциплины один вкус: вкус освобождения…—это шестая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
6. Далее, у океана единый вкус: вкус соли…—это шестая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
7. Далее, океан полон множества разных сокровищ: жемчуга, сапфиров, лазурита, перламутра, кварца, кораллов, серебра, золота, рубинов, кошачьего глаза…—это седьмая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
7. Далее, подобно тому, как океан полон множества разных сокровищ: жемчуга, сапфиров, лазурита, перламутра, кварца, кораллов, серебра, золота, рубинов, кошачьего глаза—то точно также это Учение и Дисциплина имеет множество разных сокровищ: четыре опоры осознанности, четыре правильных усилия, четыре основы для [сверхъестественных] сил, пять качеств, пять сил, семь факторов просветления, Благородный Восьмеричный Путь…—это седьмая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
8. Далее, океан—это обитель многих могучих существ, таких как киты, поедатели китов, поедатели поедателей китов; асуров, нагов, гандхабб. В океане есть существа в сто лиг длиной, двести лиг… триста… четыреста… пятьсот лиг длиной … —это восьмая удивительная и поразительная вещь насчёт океана, и когда Асуры видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
8. Далее, подобно тому, как океан—это обитель многих могучих существ, таких как киты, поедатели китов, поедатели поедателей китов; асуров, нагов, гандхабб. В океане есть существа в сто лиг длиной, двести лиг… триста… четыреста… пятьсот лиг длиной … —то точно также это Учение и Дисциплина—это обитель таких могучих существ, как вступившие в поток и те, кто практикуют для получения плода вступления в поток; однажды-возвращающиеся и те, кто практикуют для получения плода однажды-возвращения; не-возвращающиеся и те, кто практикуют для получения плода не-возвращения; араханты и те, кто практикуют для получения плода арахантства…—это восьмая удивительная и поразительная вещь насчёт этого Учения и Дисциплины, и когда монахи видят [этот факт] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
В Великом океане, монахи, есть эти восемь поразительных и удивительных вещей, увидев и рассмотрев которые, асуры восхищаются Великим океаном. Какие восемь? 
Великий океан, монахи, постепенно углубляется, его дно постепенно наклоняется, постепенно спускается, без резкого обрыва. То, что Великий океан постепенно углубляется, его дно постепенно наклоняется, постепенно спускается, без резкого обрыва — является первой поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Кроме того, монахи, в Великом океане есть много драгоценных вещей, бесчисленных драгоценностей, таких как жемчуг, хрусталь, лазурит, перламутр, кварц, коралл, серебро, золото, рубин и кошачий глаз. То, что в Великом океане есть много драгоценных вещей, бесчисленных драгоценностей, таких как жемчуг, хрусталь, лазурит, перламутр, кварц, коралл, серебро, золото, рубин и кошачий глаз — является седьмой поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Кроме того, монахи, Великий океан имеет один вкус — вкус соли. То, что Великий океан имеет один вкус — вкус соли, — является шестой поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Кроме того, монахи, Великий океан не терпит мертвечины, и когда труп оказывается в Великом океане, он быстро приносит его к берегу и выбрасывает на сушу. То, что Великий океан не терпит мертвечины, и когда труп оказывается в Великом океане, он быстро приносит его к берегу и выбрасывает на сушу — является третьей поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Кроме того, монахи, Великий океан устойчив и не пересекает береговую линию. То, что Великий океан устойчив и не пересекает береговую линию — является второй поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Кроме того, монахи, Великий океан является местом обитания для великих существ: тимий, тимингал, тимитимингал, асуров, нагов, гандхаббов; в Великом океане есть существа размером в сто йоджан, в двести йоджан, в триста йоджан, в четыреста йоджан, в пятьсот йоджан. То, что Великий океан является местом обитания для великих существ: тимий, тимингал, тимитимингал, асуров, нагов, гандхаббов; в Великом океане есть существа размером в сто йоджан, в двести йоджан, в триста йоджан, в четыреста йоджан, в пятьсот йоджан — является восьмой поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Кроме того, монахи, все водные потоки в мире текут в Великий океан, а также ливни падают с неба, но не заметно убавления или переполнения океана от этого. То, что все водные потоки в мире текут в Великий океан, а также ливни падают с неба, но не заметно убавления или переполнения океана от этого — является пятой поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Кроме того, монахи, какими бы великими не были реки, будь то Ганга, Ямуна, Ачиравати, Сарабху и Махи, но впадая в Великий океан, они отказываются от своих прежних направлений и имен, а далее обозначаются как Великий океан. То, что какими бы великими не были реки, будь то Ганга, Ямуна, Ачиравати, Сарабху и Махи, но впадая в Великий океан, они отказываются от своих прежних направлений и имен, а далее обозначаются как Великий океан — является четвертой поразительной и удивительной вещью в Великом океане, увидев и рассмотрев которую, асуры восхищаются Великим океаном. 
Монахи, есть восемь удивительных и поразительных вещей насчёт океана, и когда Асуры видят [эти факты] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. Какие восемь? 
Подобно тому, монахи, как в Великом океане есть много драгоценных вещей, бесчисленных драгоценностей, таких как жемчуг, хрусталь, лазурит, перламутр, кварц, коралл, серебро, золото, рубин и кошачий глаз, также в Дхамме и Винае есть много драгоценных вещей, бесчисленных драгоценностей, таких как четыре основы внимательности, четыре правильных усилия, четыре пути могущества, пять способностей, пять сил, семь факторов пробуждения, восьмеричный путь Арьев. То, что в Дхамме и Винае есть много драгоценных вещей, бесчисленных драгоценностей, таких как четыре основы внимательности, четыре правильных усилия, четыре пути могущества, пять способностей, пять сил, семь факторов пробуждения, восьмеричный путь Арьев — является седьмой поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 
Подобно тому, монахи, как Великий океан имеет один вкус — вкус соли, также Дхамма и Виная имеют один вкус — вкус освобождения. То, что Дхамма и Виная имеют один вкус — вкус освобождения, — является шестой поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 
Подобно тому, монахи, как Великий океан не терпит мертвечины, и когда труп оказывается в Великом океане, он быстро приносит его к берегу и выбрасывает на сушу, также и сангха не терпит человека, ущербного в нравственности, с плохим характером, с нечистым и низким поведением, который скрывает свои проступки, который не является отшельником, но прикидывался отшельником, который не живет возвышенной жизнью, но делает вид, что он живет возвышенной жизнью, порочного внутри, развращенного и прогнившего; быстро собравшись, сангха отстраняет его, и такой человек, даже сидя посреди собрания монахов далек от сангхи, а сангха от него. То, что сангха не терпит человека, ущербного в нравственности, с плохим характером, с нечистым и низким поведением, который скрывает свои проступки, который не является отшельником, но прикидывался отшельником, который не живет возвышенной жизнью, но делает вид, что он живет возвышенной жизнью, порочного внутри, развращенного и прогнившего; быстро собравшись, сангха отстраняет его, и такой человек, даже сидя посреди собрания монахов далек от сангхи, а сангха от него — является третьей поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 
Подобно тому, монахи, как Великий океан постепенно углубляется, его дно постепенно наклоняется, постепенно спускается, без резкого обрыва, также и в Дхамме и Винае есть постепенное обучение, постепенное выполнение, постепенная практика, без резкого проникновения в знания. То, что в Дхамме и Винае есть постепенное обучение, постепенное выполнение, постепенная практика, без резкого проникновения в знания — является первой поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 
Подобно тому, монахи, как Великий океан устойчив и не пересекает береговую линию, также и правила обучения, которые установлены мною для моих учеников, мои ученики не преступают даже ради сохранения собственной жизни. То, что правила обучения, которые установлены мною для моих учеников, мои ученики не преступают даже ради сохранения собственной жизни — является второй поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 
Подобно тому, монахи, как Великий океан, является местом обитания для великих существ: тимий, тимингал, тимитимингал, асуров, нагов, гандхаббов; в Великом океане есть существа размером в сто йоджан, в двести йоджан, в триста йоджан, в четыреста йоджан, в пятьсот йоджан, также Дхамма и Виная являются местом обитания для великих существ: вступивших в поток, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода вступившего в поток; однажды возвращающихся, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода однажды возвращающегося; невозвращающихся, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода невозвращающегося, Арахантов, и тех, кто практикует направляясь к реализации плода Араханта. То, что Дхамма и Виная являются местом обитания для великих существ: вступивших в поток, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода вступившего в поток; однажды возвращающихся, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода однажды возвращающегося; невозвращающихся, и тех, кто практикует, направляясь к реализации плода невозвращающегося, Арахантов, и тех, кто практикует направляясь к реализации плода Араханта — является восьмой поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 
Подобно тому, монахи, как все водные потоки в мире текут в Великий океан, а также ливни падают с неба, но не заметно убавления или переполнения океана от этого, также и многие монахи, полностью освобождены в элементе ниббаны без остатка, но не заметно убавления или переполнения элемента ниббаны от этого. То, что многие монахи, полностью освобождены в элементе ниббаны без остатка, но не заметно убавления или переполнения элемента ниббаны от этого — является пятой поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 
Подобно тому, монахи, как какими бы великими не были реки, будь то Ганга, Ямуна, Ачиравати, Сарабху и Махи, но впадая в Великий океан, они отказываются от своих прежних направлений и имен, а далее обозначаются как Великий океан, также и люди из этих четырех классов: кхаттии, брахманы, вессы и судды, которые оставили свои дома для жизни бездомной, ради Дхаммы и Винаи, которым учит Татхагата, отказываются от своих прежних социальных классов и имен, а далее обозначаются как отшельники сакья. То, что люди из этих четырех классов: кхаттии, брахманы, вессы и судды, которые оставили свои дома для жизни бездомной, ради Дхаммы и Винаи которым учит Татхагата, отказываются от своих прежних социальных классов и имен, а далее обозначаются как отшельники сакья — является четвертой поразительной и удивительной вещью в Дхамме и Винае, увидев и рассмотрев которую, монахи восхищаются Дхаммой и Винаей. 
Таковы восемь удивительных и поразительных вещей насчёт океана, и когда Асуры видят [эти факты] вновь и вновь, это доставляет им огромное удовольствие. 
Таковы эти восемь поразительных и удивительных вещей, увидев и рассмотрев которые, асуры восхищаются Великим океаном. 

Кто переплыл океан чувственных оков—Кто достиг непоколебимого блаженства». 

Бхадда, я очень хорошо знаю, что эта Благородная Сангха обладает неизмеримыми достоинствами. Их жизнь преисполнена благих качеств, как великий океан. Они являются учениками лучшего Учителя среди людей. Эти ученики освещают мир, распространяя Дхамму. 

Эта Сангха, широко распространена и обширна. Она безмерна, как море, океан. Ученики Героя среди людей, приносят свет туда, где они произносят Дхамму.