“Micchādiṭṭhikassa, bhikkhave, purisapuggalassa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ …pe… yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā sabbe te dhammā aniṭṭhāya akantāya amanāpāya ahitāya dukkhāya saṁvattanti.  “Mendicants, when an individual has wrong view, whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is unlikable, undesirable, disagreeable, harmful, and suffering. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, micchādiṭṭhikassa purisapuggalassa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ …pe… yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā sabbe te dhammā aniṭṭhāya akantāya amanāpāya ahitāya dukkhāya saṁvattanti. 
In the same way, when an individual has wrong view, whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is unlikable, undesirable, disagreeable, harmful, and suffering. 
“Sammādiṭṭhikassa, bhikkhave, purisapuggalassa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ …pe… yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā sabbe te dhammā iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
“Mendicants, when an individual has right view, whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is likable, desirable, agreeable, beneficial, and pleasant. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, sammādiṭṭhikassa purisapuggalassa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ …pe… yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā sabbe te dhammā iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
In the same way, when an individual has right view, whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is likable, desirable, agreeable, beneficial, and pleasant. 

“Dvāhaṁ, bhikkhave, atthavase sampassamāno araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi.  “Mendicants, I see two reasons to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
araññavanapatthāni → araññe vanapatthāni (bj, pts1ed) 
Ime kho ahaṁ, bhikkhave, dve atthavase sampassamāno araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmī”ti. 
I see two reasons to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest.” 

“imāsaṁ te, brāhmaṇa, dvinnaṁ paṭipadānaṁ katamā paṭipadā khamati appatthatarā ca appasamārambhatarā ca mahapphalatarā ca mahānisaṁsatarā cā”ti?  “Brahmin, which of these two practices do you believe has fewer requirements and undertakings, yet is more fruitful and beneficial?” 
‘imāsaṁ te, brāhmaṇa, dvinnaṁ paṭipadānaṁ katamā paṭipadā khamati appatthatarā ca appasamārambhatarā ca mahapphalatarā ca mahānisaṁsatarā cā’”ti? 
which of these two practices do you believe has fewer requirements and undertakings, yet is more fruitful and beneficial?” 
‘imāsaṁ te, brāhmaṇa, dvinnaṁ paṭipadānaṁ katamā paṭipadā khamati appatthatarā ca appasamārambhatarā ca mahapphalatarā ca mahānisaṁsatarā cā’”ti? 
which of these two practices do you believe has fewer requirements and undertakings, yet is more fruitful and beneficial?” 

Avijjānīvaraṇānaṁ sattānaṁ taṇhāsaṁyojanānaṁ hīnāya dhātuyā cetanā patiṭṭhitā patthanā patiṭṭhitā evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hoti.  The intention and aim of sentient beings—shrouded by ignorance and fettered by craving—is established in a lower realm. That’s how there is rebirth into a new state of existence in the future. 
Avijjānīvaraṇānaṁ sattānaṁ taṇhāsaṁyojanānaṁ majjhimāya dhātuyā cetanā patiṭṭhitā patthanā patiṭṭhitā evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hoti. 
The intention and aim of sentient beings—shrouded by ignorance and fettered by craving—is established in a middle realm. That’s how there is rebirth into a new state of existence in the future. 
Avijjānīvaraṇānaṁ sattānaṁ taṇhāsaṁyojanānaṁ paṇītāya dhātuyā cetanā patiṭṭhitā patthanā patiṭṭhitā evaṁ āyatiṁ punabbhavābhinibbatti hoti. 
The intention and aim of sentient beings—shrouded by ignorance and fettered by craving—is established in a higher realm. That’s how there is rebirth into a new state of existence in the future. 

Tatridaṁ, bhikkhave, aññatitthiyā paribbājakā senāsanapavivekasmiṁ paññāpenti araññaṁ rukkhamūlaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ bhusāgāraṁ.  Wanderers of other religions advocate this kind of seclusion in lodgings. They stay in a wilderness, at the root of a tree, in a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw, or a threshing-hut. 

tena ca rūpasokhummena aññaṁ rūpasokhummaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti.  nor do they aim for it. 
tena ca vedanāsokhummena aññaṁ vedanāsokhummaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti. 
nor do they aim for it. 
tena ca saññāsokhummena aññaṁ saññāsokhummaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti. 
nor do they aim for it. 
tena ca saṅkhārasokhummena aññaṁ saṅkhārasokhummaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti. 
nor do they aim for it. 

anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamāno viharati.  who lives aspiring to the supreme sanctuary from the yoke. 
evamevaṁ kho, bhikkhave, bhikkhu sekho hoti pāṭipado, anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamāno viharati. 
In the same way, a mendicant is a practicing trainee, who lives aspiring to the supreme sanctuary from the yoke. 

Idha, bhikkhave, bhikkhu sekho hoti appattamānaso, anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamāno viharati.  It’s when a mendicant is a trainee who hasn’t achieved their heart’s desire, but lives aspiring to the supreme sanctuary from the yoke. 

Idha, bhikkhave, ekacco puggalo araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevati.  It’s when a person frequents remote lodgings in the wilderness and the forest. 
araññavanapatthāni → araññe vanapatthāni (bj, pts1ed) 
Idha, bhikkhave, ekacco puggalo naheva kho araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevati. 
It’s when a person doesn’t frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Idha, bhikkhave, ekacco puggalo naheva kho araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevati. 
It’s when a person doesn’t frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Idha, bhikkhave, ekacco puggalo araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevati. 
It’s when a person frequents remote lodgings in the wilderness and the forest. 

‘ettakā usabhā haññantu yaññatthāya, ettakā vacchatarā haññantu yaññatthāya, ettakā vacchatariyo haññantu yaññatthāya, ettakā ajā haññantu yaññatthāya, ettakā urabbhā haññantu yaññatthāya, ettakā assā haññantu yaññatthāya, ettakā rukkhā chijjantu yūpatthāya, ettakā dabbhā lūyantu barihisatthāyā’ti.  ‘Slaughter this many bulls, bullocks, heifers, goats, rams, and horses for the sacrifice! Fell this many trees and reap this much grass for the sacrificial equipment!’ 
vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanappatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

“Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu nālaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ.  “Mendicants, when a mendicant has four qualities they’re not ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu nālaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ. 
When a mendicant has these four qualities they’re not ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Catūhi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu alaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ. 
When a mendicant has four qualities they’re ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
imehi kho, bhikkhave, catūhi dhammehi samannāgato bhikkhu alaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevitun”ti. 
When a mendicant has these four qualities they’re ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest.” 

Imesaṁ kho, gahapati, pañcannaṁ dhammānaṁ iṭṭhānaṁ kantānaṁ manāpānaṁ dullabhānaṁ lokasmiṁ na āyācanahetu vā patthanāhetu vā paṭilābhaṁ vadāmi.  And I say that these five things are not got by praying or wishing for them. 
patthanāhetu vā → na patthanahetu vā (sya-all, km); na patthanāhetu vā (pts1ed) 
Imesaṁ kho, gahapati, pañcannaṁ dhammānaṁ iṭṭhānaṁ kantānaṁ manāpānaṁ dullabhānaṁ lokasmiṁ āyācanahetu vā patthanāhetu vā paṭilābho abhavissa, ko idha kena hāyetha? 
If they were, who would lack them? 
Ratiyo patthayānena, 
long life, beauty, fame and reputation, 
patthayānena → patthayamānena (mr) 

So vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  He frequents a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  he frequents a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

Jiṇṇena kho pana jarāya abhibhūtena na sukaraṁ buddhānaṁ sāsanaṁ manasi kātuṁ, na sukarāni araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ.  When you’re old, overcome by old age, it’s not easy to focus on the instructions of the Buddhas, and it’s not easy to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Byādhitena kho pana byādhinā abhibhūtena na sukaraṁ buddhānaṁ sāsanaṁ manasi kātuṁ, na sukarāni araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ. 
When you’re sick, overcome by sickness, it’s not easy to focus on the instructions of the Buddhas, and it’s not easy to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Saṅgaṇikavihāre kho pana sati ākiṇṇavihāre na sukaraṁ buddhānaṁ sāsanaṁ manasi kātuṁ, na sukarāni araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ. 
When you live crowded and cramped together, it’s not easy to focus on the instructions of the Buddhas, and it’s not easy to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Saṅgaṇikavihāre kho pana sati ākiṇṇavihāre na sukaraṁ buddhānaṁ sāsanaṁ manasi kātuṁ, na sukarāni araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ. 
When you live crowded and cramped together, it’s not easy to focus on the instructions of the Buddhas, and it’s not easy to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Saṅghe kho pana bhinne na sukaraṁ buddhānaṁ sāsanaṁ manasi kātuṁ, na sukarāni araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ. 
When there is schism in the Saṅgha, it’s not easy to focus on the instructions of the Buddhas, and it’s not easy to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 

Te cīvare kalyāṇakāmā samānā riñcissanti paṁsukūlikattaṁ, riñcissanti araññavanapatthāni pantāni senāsanāni;  They will neglect the practice of wearing rag robes and the practice of frequenting remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Te piṇḍapāte kalyāṇakāmā samānā riñcissanti piṇḍapātikattaṁ, riñcissanti araññavanapatthāni pantāni senāsanāni; 
They will neglect the practice of walking for almsfood and the practice of frequenting remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Te senāsane kalyāṇakāmā samānā riñcissanti rukkhamūlikattaṁ, riñcissanti araññavanapatthāni pantāni senāsanāni; 
They will neglect the practice of staying at the root of a tree and the practice of frequenting remote lodgings in the wilderness and the forest. 

“Pañcahi, bhikkhave, dhammehi samannāgato bhikkhu alaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevituṁ.  “Mendicants, when a mendicant has five qualities they’re ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Imehi kho, bhikkhave, pañcahi dhammehi samannāgato bhikkhu alaṁ araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevitun”ti. 
When a mendicant has these five qualities they’re ready to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest.” 

‘Etha tumhe, āvuso, āraññikā hotha, araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevathā’ti—iti kāyavūpakāse samādapetabbā nivesetabbā patiṭṭhāpetabbā.  They should be encouraged, supported, and established in retreat: ‘Reverends, please live in the wilderness. Frequent remote lodgings in the wilderness and the forest.’ 

Paṭhamapatthanāsutta  Aspiration (1st) 
“Pañcahi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño khattiyassa muddhāvasittassa jeṭṭho putto rajjaṁ pattheti. 
“Mendicants, an anointed aristocratic king’s eldest son with five factors aspires to kingship. 
Kasmāhaṁ rajjaṁ na pattheyyaṁ. 
Why shouldn’t I aspire to kingship? 
Kasmāhaṁ rajjaṁ na pattheyyaṁ. 
Why shouldn’t I aspire to kingship? 
Kasmāhaṁ rajjaṁ na pattheyyaṁ. 
Why shouldn’t I aspire to kingship? 
Kasmāhaṁ rajjaṁ na pattheyyaṁ. 
Why shouldn’t I aspire to kingship? 
Kasmāhaṁ rajjaṁ na pattheyyan’ti. 
Why shouldn’t I aspire to kingship?’ 
Imehi kho, bhikkhave, pañcahi aṅgehi samannāgato rañño khattiyassa muddhāvasittassa jeṭṭho putto rajjaṁ pattheti. 
An anointed aristocratic king’s eldest son with these five factors aspires to kingship. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, pañcahi dhammehi samannāgato bhikkhu āsavānaṁ khayaṁ pattheti. 
In the same way, a mendicant with five qualities aspires to end the defilements. 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyaṁ. 
Why shouldn’t I aspire to end the defilements? 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyaṁ. 
Why shouldn’t I aspire to end the defilements? 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyaṁ. 
Why shouldn’t I aspire to end the defilements? 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyaṁ. 
Why shouldn’t I aspire to end the defilements? 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyan’ti. 
Why shouldn’t I aspire to end the defilements?’ 
Imehi kho, bhikkhave, pañcahi dhammehi samannāgato bhikkhu āsavānaṁ khayaṁ patthetī”ti. 
A mendicant with these five qualities aspires to end the defilements.” 

Dutiyapatthanāsutta  Aspiration (2nd) 
“Pañcahi, bhikkhave, aṅgehi samannāgato rañño khattiyassa muddhāvasittassa jeṭṭho putto oparajjaṁ pattheti. 
“Mendicants, an anointed aristocratic king’s eldest son with five factors aspires to become a viceroy. 
Kasmāhaṁ oparajjaṁ na pattheyyaṁ. 
 
Kasmāhaṁ oparajjaṁ na pattheyyaṁ. 
 
Kasmāhaṁ oparajjaṁ na pattheyyaṁ. 
 
Kasmāhaṁ oparajjaṁ na pattheyyaṁ. 
 
Kasmāhaṁ oparajjaṁ na pattheyyan’ti. 
Why shouldn’t I aspire to become a viceroy?’ 
Imehi kho, bhikkhave, pañcahi aṅgehi samannāgato rañño khattiyassa muddhāvasittassa jeṭṭho putto oparajjaṁ pattheti. 
An anointed aristocratic king’s eldest son with these five factors aspires to become a viceroy. 
Evamevaṁ kho, bhikkhave, pañcahi dhammehi samannāgato bhikkhu āsavānaṁ khayaṁ pattheti. 
In the same way, a mendicant with five qualities aspires to end the defilements. 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyaṁ. 
 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyaṁ. 
 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyaṁ. 
 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyaṁ. 
 
Kasmāhaṁ āsavānaṁ khayaṁ na pattheyyan’ti. 
Why shouldn’t I aspire to end the defilements?’ 
Imehi kho, bhikkhave, pañcahi dhammehi samannāgato bhikkhu āsavānaṁ khayaṁ patthetī”ti. 
A mendicant with these five qualities aspires to end the defilements.” 

Yassaṁdisaṁ dve ceva patthanā;   

Seyyathāpi, āvuso, bhikkhu paṁsukūliko rathiyāya nantakaṁ disvā vāmena pādena niggaṇhitvā dakkhiṇena pādena pattharitvā, yo tattha sāro taṁ paripātetvā ādāya pakkameyya;  Suppose a mendicant wearing rag robes sees a rag by the side of the road. They’d hold it down with the left foot, spread it out with the right foot, tear out what was intact, and take it away with them. 
niggaṇhitvā → niggahetvā (bj, sya-all, pts1ed) | pattharitvā → vitthāretvā (bj, pts1ed) | paripātetvā → paripāṭetvā (bj); paripācetvā (pts1ed) 

So taṁ lābhasakkārasilokaṁ nikāmayamāno riñcati paṭisallānaṁ riñcati araññavanapatthāni pantāni senāsanāni;  Enjoying possessions, honor, and popularity they neglect retreat, and they neglect remote lodgings in the wilderness and the forest. 
So taṁ lābhasakkārasilokaṁ paṭipaṇāmetvā na riñcati paṭisallānaṁ na riñcati araññavanapatthāni pantāni senāsanāni. 
Fending off possessions, honor, and popularity they don’t neglect retreat, and they don’t neglect remote lodgings in the wilderness and the forest. 

Sā tattha aggimpi janeyya, dhūmampi janeyya, aggimpi janetvā dhūmampi janetvā tameva mahantaṁ tiṇapuñjaṁ vā kaṭṭhapuñjaṁ vā pariyādiyitvā gacchampi daheyya, dāyampi daheyya, gacchampi dahitvā dāyampi dahitvā haritantaṁ vā pathantaṁ vā selantaṁ vā udakantaṁ vā ramaṇīyaṁ vā bhūmibhāgaṁ āgamma anāhārā nibbāyeyya.  There it would ignite a fire and produce smoke. And after consuming the grass and twigs, the fire would burn up plants and trees until it reached a green field, a roadside, a cliff’s edge, a body of water, or cleared parkland, where it would be extinguished due to not being fed. 
daheyya → ḍaheyya (aññattha) | pathantaṁ vā → panthantaṁ vā (bj); patthantaṁ vā (pts1ed) 

So taṁ lābhasakkārasilokaṁ nikāmayamāno riñcati paṭisallānaṁ, riñcati araññavanapatthāni pantāni senāsanāni;  Enjoying possessions, honor, and popularity they neglect retreat, and they neglect remote lodgings in the wilderness and the forest. 
So taṁ lābhasakkārasilokaṁ paṭipaṇāmetvā na riñcati paṭisallānaṁ, na riñcati araññavanapatthāni pantāni senāsanāni. 
Fending off possessions, honor, and popularity they don’t neglect retreat, and they don’t neglect remote lodgings in the wilderness and the forest. 

Yathā yathā, āvuso, bhikkhu bhikkhūnaṁ dhammaṁ deseti ādikalyāṇaṁ majjhekalyāṇaṁ pariyosānakalyāṇaṁ sātthaṁ sabyañjanaṁ, kevalaparipuṇṇaṁ parisuddhaṁ brahmacariyaṁ pakāseti, tattha ye kho bhikkhū sekhā appattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti, te taṁ dhammaṁ sutvā vīriyaṁ ārabhanti appattassa pattiyā anadhigatassa adhigamāya asacchikatassa sacchikiriyāya.  Whenever they do this, there may be trainee mendicants present, who haven’t achieved their heart’s desire, but live aspiring to the supreme sanctuary from the yoke. Hearing that teaching, they rouse energy for attaining the unattained, achieving the unachieved, and realizing the unrealized. 

So vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  They frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

Tatrāpatthi sambādho.  But it is still confined. 
Tatrāpatthi sambādho. 
But it is still confined. 
Tatrāpatthi sambādho. 
But it is still confined. 
Tatrāpatthi sambādho. 
But it is still confined. 
Tatrāpatthi sambādho. 
But it is still confined. 
Tatrāpatthi sambādho. 
But it is still confined. 
Tatrāpatthi sambādho. 
But it is still confined. 
Tatrāpatthi sambādho. 
But it is still confined. 

Puna caparaṁ, bhante, bhagavā dīgharattaṁ āraññiko, araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevati.  Furthermore, the Buddha lives in the wilderness, frequenting remote lodgings in the wilderness and the forest. 
Yampi, bhante, bhagavā dīgharattaṁ āraññiko, araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevati, idampi kho ahaṁ, bhante, atthavasaṁ sampassamāno bhagavati evarūpaṁ paramanipaccakāraṁ karomi, mettūpahāraṁ upadaṁsemi. 
This is another reason that I demonstrate such utmost devotion for the Buddha, conveying my manifest love. 

Puna caparaṁ, bhikkhave, rañño antepure pitā vā puttaṁ pattheti putto vā pitaraṁ pattheti.  Furthermore, in a royal compound, a father longs for their son, or a son longs for his father. 

“icchāmahaṁ, bhante, araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevitun”ti.  “Sir, I wish to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest.” 
“Durabhisambhavāni hi kho, upāli, araññavanapatthāni pantāni senāsanāni. 
“Upāli, remote lodgings in the wilderness and the forest are challenging. 
‘ahaṁ samādhiṁ alabhamāno araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevissāmī’ti, tassetaṁ pāṭikaṅkhaṁ: 
‘Though I don’t have immersion, I’m going to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest.’ You can expect that 
‘ahaṁ samādhiṁ alabhamāno araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevissāmī’ti, tassetaṁ pāṭikaṅkhaṁ: 
‘Though I don’t have immersion, I’m going to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest.’ You can expect that 
vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 
“Imampi kho, upāli, mama sāvakā attani dhammaṁ sampassamānā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, no ca kho tāva anuppattasadatthā viharanti. 
“When my disciples see this quality inside themselves they frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. But so far they haven’t achieved their own goal. 
“Imampi kho, upāli, mama sāvakā attani dhammaṁ sampassamānā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, no ca kho tāva anuppattasadatthā viharanti. 
“When my disciples see this quality inside themselves they frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. But so far they haven’t achieved their own goal. 
“Imampi kho, upāli, mama sāvakā attani dhammaṁ sampassamānā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, no ca kho tāva anuppattasadatthā viharanti. 
“When my disciples see this quality inside themselves they frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. But so far they haven’t achieved their own goal. 
“Imampi kho, upāli, mama sāvakā attani dhammaṁ sampassamānā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, no ca kho tāva anuppattasadatthā viharanti. 
“When my disciples see this quality inside themselves they frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. But so far they haven’t achieved their own goal. 
“Imampi kho, upāli, mama sāvakā attani dhammaṁ sampassamānā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, no ca kho tāva anuppattasadatthā viharanti. 
“When my disciples see this quality inside themselves they frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. But so far they haven’t achieved their own goal. 
“Imampi kho, upāli, mama sāvakā attani dhammaṁ sampassamānā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, anuppattasadatthā ca viharanti. 
“When my disciples see this quality inside themselves they frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. And they have achieved their own goal. 

yañca kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā, sabbe te dhammā aniṭṭhāya akantāya amanāpāya ahitāya dukkhāya saṁvattanti.  Whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is unlikable, undesirable, disagreeable, harmful, and suffering. 
yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā, sabbe te dhammā aniṭṭhāya akantāya amanāpāya ahitāya dukkhāya saṁvattanti. 
Whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is unlikable, undesirable, disagreeable, harmful, and suffering. 
Sammādiṭṭhikassa, bhikkhave, purisapuggalassa sammāsaṅkappassa sammāvācassa sammākammantassa sammāājīvassa sammāvāyāmassa sammāsatissa sammāsamādhissa sammāñāṇissa sammāvimuttissa yañceva kāyakammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca vacīkammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā, sabbe te dhammā iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
Consider a person who has right view, thought, speech, action, livelihood, effort, mindfulness, immersion, knowledge, and freedom. Whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is likable, desirable, agreeable, beneficial, and pleasant. 
yañca manokammaṁ yathādiṭṭhi samattaṁ samādinnaṁ yā ca cetanā yā ca patthanā yo ca paṇidhi ye ca saṅkhārā, sabbe te dhammā iṭṭhāya kantāya manāpāya hitāya sukhāya saṁvattanti. 
Whatever bodily, verbal, or mental deeds they undertake in line with that view, their intentions, aims, wishes, and choices all lead to what is likable, desirable, agreeable, beneficial, and pleasant. 

“Idha, bho gotama, brāhmaṇā tadahuposathe sīsaṁnhātā navaṁ khomayugaṁ nivatthā allena gomayena pathaviṁ opuñjitvā haritehi kusehi pattharitvā antarā ca velaṁ antarā ca agyāgāraṁ seyyaṁ kappenti.  “Well, Mister Gotama, on the sabbath the brahmins bathe their heads and dress in a new pair of linen robes. They make a heap of fresh cow dung and spread it with green grass. Then they make their beds between the boundary and the fire chamber. 
pattharitvā → pavitthāretvā (mr) 

“Idha, bho gotama, brāhmaṇā tadahuposathe sīsaṁnhātā navaṁ khomayugaṁ nivatthā allena gomayena pathaviṁ opuñjitvā haritehi kusehi pattharitvā antarā ca velaṁ antarā ca agyāgāraṁ seyyaṁ kappenti.  “Well, Mister Gotama, on the sabbath the brahmins bathe their heads and dress in a new pair of linen robes. They make a heap of fresh cow dung and spread it with green grass. Then they make their beds between the boundary and the fire chamber. 

vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  он удаляется в уединенную обитель — в лесу у подножия дерева, на горе, в пещере, в расселине скалы, у кладбища, в лесной чаще, на открытом месте, на груде соломы. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

idha rājā pasenadi kosalo hatthigīvāya vā nisinno assapiṭṭhe vā nisinno rathūpatthare vā ṭhito uggehi vā rājaññehi vā kiñcideva mantanaṁ manteyya.  вот царь Пасенади, сидя на шее слона, или сидя на спине коня, или стоя на подстилке на колеснице, будет держать о чем-нибудь совет с начальниками или принцами. 
Suppose King Pasenadi was holding consultations with warrior-chiefs or chieftains while sitting on an elephant’s neck or on horseback, or while standing on the mat in a chariot. 

“yaṁ vata no ahosi icchitaṁ, yaṁ ākaṅkhitaṁ, yaṁ adhippetaṁ, yaṁ abhipatthitaṁ:  «Ведь чего я хотел, чего желал, к чему стремился, чего просил, [думая]: 
“The ascetic Gotama has asked me about exactly what I wanted, what I wished for, what I desired, what I yearned for; that is, my own scriptural heritage. 

Tasmiṁ kho, brāhmaṇa, yaññe neva gāvo haññiṁsu, na ajeḷakā haññiṁsu, na kukkuṭasūkarā haññiṁsu, na vividhā pāṇā saṅghātaṁ āpajjiṁsu, na rukkhā chijjiṁsu yūpatthāya, na dabbhā lūyiṁsu barihisatthāya.  И при этом жертвоприношении, брахман, не убивали быков, не убивали коз и овец, не убивали петухов и свиней, не подвергали уничтожению каких-либо живых существ, не срубали деревьев для установления жертвенного столба, не срывали даббху для подстилки жертвенной травы, 
And brahmin, in that sacrifice no cattle were killed, no goats or sheep were killed, and no chickens or pigs were killed. There was no slaughter of various kinds of creatures. No trees were felled for the sacrificial post. No grass was reaped to strew over the place of sacrifice. 
Tesupi kho, brāhmaṇa, yaññesu neva gāvo haññiṁsu, na ajeḷakā haññiṁsu, na kukkuṭasūkarā haññiṁsu, na vividhā pāṇā saṅghātaṁ āpajjiṁsu, na rukkhā chijjiṁsu yūpatthāya, na dabbhā lūyiṁsu barihisatthāya. 
И при этих жертвоприношениях, брахман, не убивали быков, не убивали коз и овец, не убивали петухов и свиней, не подвергали уничтожению каких-либо живых существ, не срубали деревьев для установления жертвенного столба, не срывали даббху для подстилки жертвенной травы, 
And brahmin, in that sacrifice too no cattle were killed, no goats were killed, and no chickens or pigs were killed. There was no slaughter of various kinds of creatures. No trees were felled for the sacrificial post. No grass was reaped to strew over the place of sacrifice. 
“Atthi pana, bho gotama, añño yañño imāya tividhāya yaññasampadāya soḷasaparikkhārāya appaṭṭhataro ca appasamārambhataro ca mahapphalataro ca mahānisaṁsataro cā”ti? 
«Есть ли, почтенный Готама, другое жертвоприношение — и менее трудное, и менее беспокойное, и более плодоносное, и более достославное, чем это тройное успешное совершение жертвоприношения с шестнадцатью принадлежностями?» 
“But Mister Gotama, apart from that sacrifice accomplished with three modes and sixteen accessories, is there any other sacrifice that has fewer requirements and undertakings, yet is more fruitful and beneficial?” 
appaṭṭhataro → appatthataro (sya-all, km) | tividhāya yaññasampadāya → tividhayaññasampadāya (mr) 

vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  он удаляется в уединенную обитель — в лесу у подножия дерева, на горе, в пещере, в расселине скалы, у кладбища, в лесной чаще, на открытом месте, на груде соломы. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

api nu tassa purisassa avhāyanahetu vā āyācanahetu vā patthanahetu vā abhinandanahetu vā aciravatiyā nadiyā pārimaṁ tīraṁ orimaṁ tīraṁ āgaccheyyā”ti?  Мог бы другой берег реки Ачиравати ради зова, ради молитвы, ради надежды, ради радости этого человека перейти на этот берег?» 
Would the far shore of the Aciravatī river come over to the near shore because of that man’s call, request, desire, or expectation?” 
Te vata, vāseṭṭha, tevijjā brāhmaṇā ye dhammā brāhmaṇakārakā te dhamme pahāya vattamānā, ye dhammā abrāhmaṇakārakā te dhamme samādāya vattamānā avhāyanahetu vā āyācanahetu vā patthanahetu vā abhinandanahetu vā kāyassa bhedā paraṁ maraṇā brahmānaṁ sahabyūpagā bhavissantīti, netaṁ ṭhānaṁ vijjati. 
Итак, Васеттха, эти брахманы, сведущие в трех ведах, пребывают в отказе от тех свойств, которые делают брахманом, и пребывают в приверженности к тем свойствам, которые делают не-брахманом, — ради [своего] зова, ради молитвы, ради надежды, ради радости, [они надеются, что] с распадом тела после смерти достигнут соединения с Брахмой. А такого быть не может. 
So long as they proceed in this way it’s impossible that they will, when the body breaks up, after death, be reborn in the company of Brahmā. 

38. Mahākassapattheravatthu  38. История старшего монаха Махакассапы 
38. Mahākassapa’s Arrival 

“yaṁ vata no ahosi icchitaṁ, yaṁ ākaṅkhitaṁ, yaṁ adhippetaṁ, yaṁ abhipatthitaṁ, taṁ no laddhan”ti.  „Поистине, мы приобрели то, чего желали, чего хотели, к чему стремились, о чем просили“. 
“We have received exactly what we wanted, what we wished for, what we desired, what we yearned for.” 
yaṁ kiñci abhipatthitan”ti. 
проси же о том, чего желаешь!“ 
or happiness in lives to come.” 
Idhekacco vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ, 
Вот некто удаляется в уединенную обитель — в лесу, у подножия дерева, на горе, в пещере, в расселине скалы, у кладбища, в лесной чаще, на открытом месте, на груде соломы — 
It’s when someone frequents a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

etaṁ me abhipatthitaṁ.  [лишь] это желанно мне. 
that’s all I’d ever want or could desire. 
Pettike vā ṭhāne ṭhapayissāmi, gandhabbarājā bhavissasi, bhaddañca te sūriyavacchasaṁ dammi, sā hi te abhipatthitā”ti. 
Я поставлю тебя на отцовское место, ты станешь царем гандхаббов, и я дам тебе Бхадду Сурияваччасу, ибо она желанна тебе». 
I shall appoint you to your father’s position—you shall be king of the centaurs. And I give you Bhaddā Suriyavaccasā, for she loves you very much.” 

Ye kho te, rājañña, samaṇabrāhmaṇā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, te tattha appamattā ātāpino pahitattā viharantā dibbacakkhuṁ visodhenti.  Лишь те отшельники и брахманы, принц, предающиеся [подвижничеству] в лесу, в уединенных обителях, в лесных чащах, бесшумных и беззвучных, которые пребывают там, довольствуясь малым, в усердии и решимости, — обретают очищенное божественное зрение, 
There are ascetics and brahmins who live in the wilderness, frequenting remote lodgings in the wilderness and the forest. Meditating diligent, keen, and resolute, they purify the heavenly eye, the power of clairvoyance. 
Yadā pana so kālaṅkato hoti tadā garutaro ca hoti patthinnataro ca akammaññataro ca. 
когда же окончил свои дни, то стал тяжелей, и тверже, и неподатливей. 
But when they die they become heavier, stiffer, less flexible. 
Yadā pana so ayoguḷo neva tejosahagato hoti na vāyosahagato sīto nibbuto, tadā garutaro ca hoti patthinnataro ca akammaññataro cā”ti. 
Когда же этот железный шар не соединен с огнем и не соединен с воздухом — холодный, угасший, — то он бывает и тяжелей, и тверже, и неподатливей». 
But when it lacks heat and air—cooled and quenched—it’s heavier, stiffer, and less workable.” 
Yadā panāyaṁ kāyo neva āyusahagato hoti na usmāsahagato na viññāṇasahagato tadā garutaro ca hoti patthinnataro ca akammaññataro ca. 
когда же это тело не соединено с жизнью, и не соединено с теплом, и не соединено с разумением, то оно бывает и тяжелей, и тверже, и неподатливей. 
But when it lacks life and warmth and consciousness it’s heavier, stiffer, and less flexible. 
So uttarāsaṅgaṁ pattharitvā pahūtaṁ sukkhagūthaṁ ākiritvā bhaṇḍikaṁ bandhitvā sīse ubbāhetvā agamāsi. 
Он разостлал верхнее платье, положил много сухого навоза, завязал узлом, поднял на голову и пошел [дальше]. 
So he spread out his upper robe, shoveled the dry dung onto it, tied it up into a bundle, lifted it on to his head, and went on his way. 
Te yena so janapado, yena aññataraṁ gāmapaṭṭaṁ tenupasaṅkamiṁsu, tattha addasaṁsu pahūtaṁ sāṇaṁ chaḍḍitaṁ, disvā sahāyako sahāyakaṁ āmantesi: 
И вот в той стране они вышли на одну сельскую дорогу. Там они увидели большую [груду] выброшенной пеньки. Видя [ее], один [из них] обратился к товарищу: 
They went to that country, and to a certain deserted village. There they saw a pile of abandoned sunn hemp. Seeing it, one friend said to the other, 
gāmapaṭṭaṁ → gāmapatthaṁ (bj); gāmapajjaṁ (sya-all); gāmapaddhanaṁ (pts1ed) 

Aññathā kho pana so bhagavā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevati appasaddāni appanigghosāni vijanavātāni manussarāhasseyyakāni paṭisallānasāruppānī”ti.  И по-другому [ведет себя] этот Благостный, который стремился к отдаленным обителям в глуши, в лесной чаще, где нет шума, нет звуков, [обителям], дышащим безлюдьем, пригодным, чтобы скрыться от людей, подходящим для уединения». 
It’s quite different to the way the Buddha frequents remote lodgings in the wilderness and the forest that are quiet and still, far from the madding crowd, remote from human settlements, and fit for retreat.” 
So vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
Он удаляется в уединенную обитель — в лесу у подножия дерева, на горе, в пещере, в расщелине скалы, у кладбища, в лесной чаще, на открытом месте, на груде соломы. 
They frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 
Udāhu, evaṁ su te bhagavanto araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti appasaddāni appanigghosāni vijanavātāni manussarāhasseyyakāni paṭisallānasāruppāni, seyyathāpāhaṁ etarahī’”ti. 
Или эти Благостные стремились к отдаленным обителям в глуши, в лесной чаще, где нет шума, нет звуков, [обителям], дышащим безмолвием, пригодным, чтобы скрываться от людей, подходящим для уединения, — 
Or did they say that the Buddhas frequented remote lodgings in the wilderness and the forest that are quiet and still, far from the madding crowd, remote from human settlements, and fit for retreat, like I do these days?” 
Evaṁ su te bhagavanto araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti appasaddāni appanigghosāni vijanavātāni manussarāhasseyyakāni paṭisallānasāruppāni, seyyathāpi bhagavā etarahī’”ti. 
Эти Благостные стремились к отдаленным обителям в глуши, в лесной чаще, где нет шума, нет звуков, [обителям], дышащим безмолвием, пригодным, чтобы скрываться от людей, подходящим для уединения, — так же, как теперь Благостный». 
They said that the Buddhas of the past frequented remote lodgings in the wilderness, like the Buddha does these days.” 

Jayaṁ veraṁ pasavati, jino vittamanusocati, sandiṭṭhikā dhanajāni, sabhāgatassa vacanaṁ na rūhati, mittāmaccānaṁ paribhūto hoti, āvāhavivāhakānaṁ apatthito hoti:  победителем он вызывает вражду, побежденным печален в мыслях, [его постигает] очевидная потеря богатства, его речь не имеет веса в собрании, его презирают друзья и знакомые, он не подходит для свадебной церемонии, [ибо считают], 
Victory breeds enmity. The loser mourns their money. There is immediate loss of wealth. A gambler’s word carries no weight in public assembly. Friends and colleagues treat them with contempt. And no-one wants to marry a gambler, for they think: 

Santi hi, bhante, bhagavato sāvakā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti appasaddāni appanigghosāni vijanavātāni manussarāhasseyyakāni paṭisallānasāruppāni.  Между тем есть, господин, ученики Благостного, что стремятся к отдаленным обителям в глуши, в лесной чаще, где нет шума, нет звуков, [обителям], дышащим безлюдьем, пригодным, чтобы скрыться от людей, подходящим для уединения. 
Sir, there are disciples of the Buddha who frequent remote lodgings in the wilderness and the forest that are quiet and still, far from the madding crowd, remote from human settlements, and fit for retreat. 
Santi hi, bhante, bhagavato sāvakā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti appasaddāni appanigghosāni vijanavātāni manussarāhasseyyakāni paṭisallānasāruppāni. 
Santi hi, bhante, bhagavato sāvakā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti appasaddāni appanigghosāni vijanavātāni manussarāhasseyyakāni paṭisallānasāruppāni. 
 

Yopi so, bhikkhave, bhikkhu sekkho appattamānaso anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamāno viharati, sopi pathaviṁ pathavito abhijānāti;  Монахи, монах, который находится [в процессе] высшей тренировки, чей ум ещё не достиг цели и кто всё ещё устремлён к непревзойдённой защите от подневольности, напрямую знает землю как землю 
A mendicant who is a trainee, who hasn’t achieved their heart’s desire, but lives aspiring to the supreme sanctuary from the yoke, directly knows earth as earth. 

“Durabhisambhavāni hi kho, bho gotama, araññavanapatthāni pantāni senāsanāni, dukkaraṁ pavivekaṁ, durabhiramaṁ ekatte,  – Но, господин Готама, удалённые обиталища в лесных чащах трудно вытерпеть, затворничество трудно практиковать, уединением трудно наслаждаться. 
“But Mister Gotama, remote lodgings in the wilderness and the forest are challenging. It’s hard to maintain seclusion and hard to find joy in solitude. 
Durabhisambhavāni hi kho, brāhmaṇa, araññavanapatthāni pantāni senāsanāni, dukkaraṁ pavivekaṁ, durabhiramaṁ ekatte, 
Удалённые обиталища в лесных чащах трудно вытерпеть, затворничество трудно практиковать, уединением трудно наслаждаться. Ведь, можно полагать, лес украдёт ум монаха, если у него нет сосредоточения. 
‘durabhisambhavāni hi kho araññavanapatthāni pantāni senāsanāni, dukkaraṁ pavivekaṁ, durabhiramaṁ ekatte, 
«Удалённые обиталища в лесных чащах трудно вытерпеть, затворничество трудно практиковать, уединением трудно наслаждаться. 
‘Remote lodgings in the wilderness and the forest are challenging. It’s hard to maintain seclusion and hard to find joy in solitude. 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā aparisuddhakāyakammantā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, aparisuddhakāyakammantasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники с неочищенным телесным поведением затворяются в удалённых обиталищах в лесных чащах, то из-за изъяна их неочищенного телесного поведения эти почтенные жрецы и отшельники пробуждают [в себе] неблагой страх и ужас. 
‘There are ascetics and brahmins with unpurified conduct of body, speech, and mind who frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. Those ascetics and brahmins summon unskillful fear and dread because of these defects in their conduct. 
Na kho panāhaṁ aparisuddhakāyakammanto araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
Но я не отправляюсь в удалённые обиталища в лесных чащах с неочищенным телесным поведением. 
But I don’t frequent remote lodgings in the wilderness and the forest with unpurified conduct of body, speech, and mind. 
Ye hi vo ariyā parisuddhakāyakammantā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
Я отправляюсь в удалённые обиталища в лесных чащах, как те благородные с очищенным телесным поведением». 
I am one of those noble ones who frequent remote lodgings in the wilderness and the forest with purified conduct of body, speech, and mind.’ 
aparisuddhājīvā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, aparisuddhājīvasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
‘There are ascetics and brahmins with unpurified livelihood who frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. Those ascetics and brahmins summon unskillful fear and dread because of these defects in their livelihood. 
Na kho panāhaṁ aparisuddhājīvo araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
But I don’t frequent remote lodgings in the wilderness and the forest with unpurified livelihood. 
Ye hi vo ariyā parisuddhājīvā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
I am one of those noble ones who frequent remote lodgings in the wilderness and the forest with purified livelihood.’ 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā abhijjhālū kāmesu tibbasārāgā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, abhijjhālukāmesutibbasārāgasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, алчные и полные страсти… 
‘There are ascetics and brahmins full of desire for sensual pleasures, with acute lust … 
Na kho panāhaṁ abhijjhālu kāmesu tibbasārāgo araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā anabhijjhālū araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā byāpannacittā paduṭṭhamanasaṅkappā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, byāpannacittapaduṭṭhamanasaṅkappasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники с недоброжелательным умом и злобными намерениями… 
‘There are ascetics and brahmins full of ill will, with malicious intentions … 
Na kho panāhaṁ byāpannacitto paduṭṭhamanasaṅkappo araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā mettacittā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā thinamiddhapariyuṭṭhitā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, thinamiddhapariyuṭṭhānasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, одолеваемые ленью и апатией… 
‘There are ascetics and brahmins overcome with dullness and drowsiness … 
Na kho panāhaṁ thinamiddhapariyuṭṭhito araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā vigatathinamiddhā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā uddhatā avūpasantacittā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, uddhataavūpasantacittasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
Когда какие-либо жрецы и отшельники, одолеваемые неугомонностью и неспокойные умом… 
‘There are ascetics and brahmins who are restless, with no peace of mind … 
Na kho panāhaṁ uddhato avūpasantacitto araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā vūpasantacittā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kaṅkhī vicikicchī araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, kaṅkhivicikicchisandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, неуверенные и сомневающиеся… 
‘There are ascetics and brahmins who are doubting and uncertain … 
Na kho panāhaṁ kaṅkhī vicikicchī araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā tiṇṇavicikicchā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā attukkaṁsakā paravambhī araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, attukkaṁsanaparavambhanasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, которые предаются самовосхвалению и принижению других… 
‘There are ascetics and brahmins who glorify themselves and put others down … 
Na kho panāhaṁ attukkaṁsako paravambhī araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā anattukkaṁsakā aparavambhī araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā chambhī bhīrukajātikā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, chambhibhīrukajātikasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, подверженные тревоге и страху… 
‘There are ascetics and brahmins who are cowardly and craven … 
Na kho panāhaṁ chambhī bhīrukajātiko araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā vigatalomahaṁsā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā lābhasakkārasilokaṁ nikāmayamānā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, lābhasakkārasilokanikāmanasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, желающие обретений, хвалы, признания… 
‘There are ascetics and brahmins who enjoy possessions, honor, and popularity … 
Na kho panāhaṁ lābhasakkārasilokaṁ nikāmayamāno araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā appicchā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā kusītā hīnavīriyā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, kusītahīnavīriyasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, ленивые, с недостающим усердием… 
‘There are ascetics and brahmins who are lazy and lack energy … 
Na kho panāhaṁ kusīto hīnavīriyo araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā āraddhavīriyā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā muṭṭhassatī asampajānā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, muṭṭhassatiasampajānasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
Когда какие-либо жрецы и отшельники, не осознанные и не бдительные… 
‘There are ascetics and brahmins who are unmindful and lack situational awareness … 
Na kho panāhaṁ muṭṭhassati asampajāno araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā upaṭṭhitassatī araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā asamāhitā vibbhantacittā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, asamāhitavibbhantacittasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, несосредоточенные, с блуждающими умами… 
‘There are ascetics and brahmins who lack immersion, with straying minds … 
Na kho panāhaṁ asamāhito vibbhantacitto araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
 
Ye hi vo ariyā samādhisampannā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
 
‘ye kho keci samaṇā vā brāhmaṇā vā duppaññā eḷamūgā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti, duppaññaeḷamūgasandosahetu have te bhonto samaṇabrāhmaṇā akusalaṁ bhayabheravaṁ avhāyanti. 
«Когда какие-либо жрецы и отшельники, лишённые мудрости, тупоумные, затворяются в удалённых обиталищах в лесных чащах, то из-за изъяна, состоящего в их отсутствии мудрости и [наличия] тупоумия, эти почтенные жрецы и отшельники пробуждают [в себе] неблагой страх и ужас. 
‘There are ascetics and brahmins who are witless and stupid who frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. Those ascetics and brahmins summon unskillful fear and dread because of the defects of witlessness and stupidity. 
Na kho panāhaṁ duppañño eḷamūgo araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi; 
Но я не отправляюсь в удалённые обиталища в лесных чащах, будучи лишённым мудрости и тупоумным. 
But I don’t frequent remote lodgings in the wilderness and the forest witless and stupid. 
Ye hi vo ariyā paññāsampannā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti tesamahaṁ aññataro’ti. 
Я отправляюсь в удалённые обиталища в лесных чащах как те благородные, наделённые мудростью». 
I am one of those noble ones who frequent remote lodgings in the wilderness and the forest accomplished in wisdom.’ 
‘ajjāpi nūna samaṇo gotamo avītarāgo avītadoso avītamoho, tasmā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevatī’ti. 
«Быть может, отшельник Готама не освобождён от жажды, злобы, заблуждения даже и сегодня, и вот почему он всё ещё затворяется в удалённых обиталищах в лесах». 
‘Perhaps the ascetic Gotama is not free of greed, hate, and delusion even today, and that is why he still frequents remote lodgings in the wilderness and the forest.’ 
Dve kho ahaṁ, brāhmaṇa, atthavase sampassamāno araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevāmi— 
Из-за того, что я вижу два вида пользы, я всё ещё затворяюсь в удалённых обиталищах в лесах. 
I see two reasons to frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 

Vanapatthasutta  Лесная чаща 
Jungle Thickets 
“vanapatthapariyāyaṁ vo, bhikkhave, desessāmi, 
– Монахи, я дам вам наставление о лесной чаще. 
“Mendicants, I will teach you an exposition about jungle thickets. 
“Idha, bhikkhave, bhikkhu aññataraṁ vanapatthaṁ upanissāya viharati. 
Монахи, вот монах живёт в некоей лесной чаще. 
“Mendicants, take the case of a mendicant who lives close by a jungle thicket. 
Tassa taṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati na upaṭṭhāti, asamāhitañca cittaṁ na samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā na parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ nānupāpuṇāti. 
По мере того как он живёт там, его неутверждённая осознанность не становится утверждённой, его несосредоточенный ум не становится сосредоточенным, его неуничтоженные пятна [загрязнений ума] не уничтожаются. Он не достигает непревзойдённой защиты от подневольности. 
As they do so, their mindfulness does not become established, their mind does not become immersed in samādhi, their defilements do not come to an end, and they do not arrive at the supreme sanctuary from the yoke. 
‘ahaṁ kho imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharāmi, tassa me imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati na upaṭṭhāti, asamāhitañca cittaṁ na samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā na parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ nānupāpuṇāmi. 
«Я живу в этой лесной чаще, моя неутверждённая осознанность не становится утверждённой, мой несосредоточенный ум не становится сосредоточенным, мои неуничтоженные пятна [загрязнений ума] не уничтожаются. Я не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности. 
‘While living close by this jungle thicket, my mindfulness does not become established, my mind does not become immersed in samādhi, my defilements do not come to an end, and I do not arrive at the supreme sanctuary from the yoke. 
Tena, bhikkhave, bhikkhunā rattibhāgaṁ vā divasabhāgaṁ vā tamhā vanapatthā pakkamitabbaṁ, na vatthabbaṁ. 
Этому монаху следует покинуть эту лесную чащу в эту же самую ночь или в этот же самый день. Ему не следует оставаться жить там. 
That mendicant should leave that jungle thicket that very time of night or day; they should not stay there. 
Idha pana, bhikkhave, bhikkhu aññataraṁ vanapatthaṁ upanissāya viharati. 
Вот, монахи, монах живёт в некоей лесной чаще. 
Take another case of a mendicant who lives close by a jungle thicket. 
Tassa taṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati na upaṭṭhāti, asamāhitañca cittaṁ na samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā na parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ nānupāpuṇāti. 
По мере того как он живёт там, его неутверждённая осознанность не становится утверждённой, его несосредоточенный ум не становится сосредоточенным, его неуничтоженные пятна [загрязнений ума] не уничтожаются. Он не достигает непревзойдённой защиты от подневольности. 
Their mindfulness does not become established … 
‘ahaṁ kho imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharāmi. Tassa me imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati na upaṭṭhāti asamāhitañca cittaṁ na samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā na parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ nānupāpuṇāmi. 
«Я живу в этой лесной чаще, моя неутверждённая осознанность не становится утверждённой, мой несосредоточенный ум не становится сосредоточенным, мои неуничтоженные пятна [загрязнений ума] не уничтожаются. Я не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности. 
‘While living close by this jungle thicket, my mindfulness does not become established … 
Atha ca pana me imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati na upaṭṭhāti, asamāhitañca cittaṁ na samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā na parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ nānupāpuṇāmī’ti. 
Более того, по мере того как я живу здесь, неутверждённая осознанность не становится утверждённой… не достигаю непревзойдённой защиты от подневольности». 
Moreover, while living close by this jungle thicket, my mindfulness does not become established …’ 
Tena, bhikkhave, bhikkhunā saṅkhāpi tamhā vanapatthā pakkamitabbaṁ, na vatthabbaṁ. 
Поразмыслив так, этот монах должен покинуть эту лесную чащу. Ему не следует оставаться жить там. 
That mendicant should, after appraisal, leave that jungle thicket; they should not stay there. 
Idha pana, bhikkhave, bhikkhu aññataraṁ vanapatthaṁ upanissāya viharati. 
Вот, монахи, монах живёт в некоей лесной чаще. 
Take another case of a mendicant who lives close by a jungle thicket. 
Tassa taṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati upaṭṭhāti, asamāhitañca cittaṁ samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāti. 
По мере того как он живёт там, его неутверждённая осознанность становится утверждённой, его несосредоточенный ум становится сосредоточенным, его неуничтоженные пятна [загрязнений ума] уничтожаются. Он достигает непревзойдённой защиты от подневольности. 
As they do so, their mindfulness becomes established, their mind becomes immersed in samādhi, their defilements come to an end, and they arrive at the supreme sanctuary from the yoke. 
‘ahaṁ kho imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharāmi. 
Монах должен рассуждать так: 
Tassa me imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati upaṭṭhāti asamāhitañca cittaṁ samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāmi. 
«Я живу в этой лесной чаще… достиг непревзойдённой защиты от подневольности… 
‘While living close by this jungle thicket, my mindfulness becomes established … 
Atha ca pana me imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati upaṭṭhāti, asamāhitañca cittaṁ samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāmī’ti. 
Более того, по мере того как я живу здесь, неутверждённая осознанность становится утверждённой… достиг непревзойдённой защиты от подневольности». 
Moreover, while living close by this jungle thicket, my mindfulness becomes established …’ 
Tena, bhikkhave, bhikkhunā saṅkhāpi tasmiṁ vanapatthe vatthabbaṁ, na pakkamitabbaṁ. 
Поразмыслив так, этот монах должен остаться проживать в этой лесной чаще. Ему не следует уходить. 
That mendicant should, after appraisal, stay in that jungle thicket; they should not leave. 
Idha pana, bhikkhave, bhikkhu aññataraṁ vanapatthaṁ upanissāya viharati. 
Вот, монахи, монах живёт в некоей лесной чаще. 
Take another case of a mendicant who lives close by a jungle thicket. 
Tassa taṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati upaṭṭhāti, asamāhitañca cittaṁ samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāti. 
о мере того как он живёт там, его неутверждённая осознанность становится утверждённой, его несосредоточенный ум становится сосредоточенным, его неуничтоженные пятна [загрязнений ума] уничтожаются. Он достигает непревзойдённой защиты от подневольности. 
Their mindfulness becomes established … 
‘ahaṁ kho imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharāmi. Tassa me imaṁ vanapatthaṁ upanissāya viharato anupaṭṭhitā ceva sati upaṭṭhāti asamāhitañca cittaṁ samādhiyati, aparikkhīṇā ca āsavā parikkhayaṁ gacchanti, ananuppattañca anuttaraṁ yogakkhemaṁ anupāpuṇāmi. 
«Я живу в этой лесной чаще… достиг непревзойдённой защиты от подневольности… 
‘While living close by this jungle thicket, my mindfulness becomes established … 
Tena, bhikkhave, bhikkhunā yāvajīvampi tasmiṁ vanapatthe vatthabbaṁ, na pakkamitabbaṁ. 
Этому монаху следует продолжать жить в этой лесной чаще всю свою жизнь. Ему не следует уходить. 
That mendicant should stay in that jungle thicket for the rest of their life; they should not leave. 
Vanapatthasuttaṁ niṭṭhitaṁ sattamaṁ. 

Khilapatthamadhupiṇḍikadvidhāvitakka,  " 
" 

‘na kho āḷārasseva kālāmassa atthi saddhā, mayhampatthi saddhā;  «Не только Алара Калама имеет веру, 
‘It’s not just Āḷāra Kālāma who has faith, 
na kho āḷārasseva kālāmassa atthi vīriyaṁ, mayhampatthi vīriyaṁ; 
усердие, 
energy, 
na kho āḷārasseva kālāmassa atthi sati, mayhampatthi sati; 
осознанность, 
mindfulness, 
na kho āḷārasseva kālāmassa atthi samādhi, mayhampatthi samādhi; 
сосредоточение, 
immersion, 
na kho āḷārasseva kālāmassa atthi paññā, mayhampatthi paññā. 
и мудрость; У меня тоже есть вера, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость. 
and wisdom; I too have these things. 
‘na kho rāmasseva ahosi saddhā, mayhampatthi saddhā; 
«Не только у Рамы были вера, 
‘It’s not just Rāma who had faith, 
na kho rāmasseva ahosi vīriyaṁ, mayhampatthi vīriyaṁ; 
усердие, 
energy, 
na kho rāmasseva ahosi sati, mayhampatthi sati; 
осознанность, 
mindfulness, 
na kho rāmasseva ahosi samādhi, mayhampatthi samādhi, 
сосредоточение, 
immersion, 
na kho rāmasseva ahosi paññā, mayhampatthi paññā. 
и мудрость; У меня тоже есть вера, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость. 
and wisdom; I too have these things. 

vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  он затворяется в уединённом обиталище – в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

Khemaṁ pattattha bhikkhavo”ti.  Свои сердца к спасению направьте. 
set your heart on sanctuary!” 
pattattha → patthetha (bj, sya-all, km, mr aṭṭhakathāyaṁ saṁvaṇṇetabbapāṭho) 

‘na kho āḷārasseva kālāmassa atthi saddhā, mayhampatthi saddhā;  «Не только Алара Калама имеет веру, 
‘It’s not just Āḷāra Kālāma who has faith, 
na kho āḷārasseva kālāmassa atthi vīriyaṁ, mayhampatthi vīriyaṁ; 
усердие, 
energy, 
na kho āḷārasseva kālāmassa atthi sati, mayhampatthi sati; 
осознанность, 
mindfulness, 
na kho āḷārasseva kālāmassa atthi samādhi, mayhampatthi samādhi; 
сосредоточение 
immersion, 
na kho āḷārasseva kālāmassa atthi paññā, mayhampatthi paññā; 
и мудрость; У меня тоже есть вера, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость. 
and wisdom; I too have these things. 
‘na kho rāmasseva ahosi saddhā, mayhampatthi saddhā; 
Не только у Рамы была вера, 
‘It’s not just Rāma who had faith, 
na kho rāmasseva ahosi vīriyaṁ, mayhampatthi vīriyaṁ; 
усердие, 
energy, 
na kho rāmasseva ahosi sati, mayhampatthi sati; 
осознанность, 
mindfulness, 
na kho rāmasseva ahosi samādhi, mayhampatthi samādhi; 
сосредоточение, 
immersion, 
na kho rāmasseva ahosi paññā, mayhampatthi paññā; 
и мудрость. У меня тоже есть вера, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость. 
and wisdom; I too have these things. 

vivittaṁ senāsanaṁ bhajati—araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  он затворяется в уединённом обиталище – в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

Idha, bhikkhave, bhikkhu vivittaṁ senāsanaṁ bhajati—araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanappatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  Вот, монахи, монах затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне хома, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
Take a mendicant who frequents a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

Iddhibalenupatthaddho,  Ведь я владею очень прочно 
owing to psychic power, 

‘ettakā usabhā haññantu yaññatthāya, ettakā vacchatarā haññantu yaññatthāya, ettakā vacchatariyo haññantu yaññatthāya, ettakā ajā haññantu yaññatthāya, ettakā urabbhā haññantu yaññatthāya, ettakā assā haññantu yaññatthāya, ettakā rukkhā chijjantu yūpatthāya, ettakā dabbhā lūyantu barihisatthāyā’ti.  «Пусть столько-то быков будет зарезано для жертвоприношения. Пусть столько-то волов… пусть столько-то тёлок… пусть столько-то коз… пусть столько-то овец будет зарезано для жертвоприношения. Пусть столько-то деревьев будет срублено на жертвенные столбы. Пусть столько-то растений и травы будет скошено для жертвенной травы». 
‘Slaughter this many bulls, bullocks, heifers, goats, rams, and horses for the sacrifice! Fell this many trees and reap this much grass for the sacrificial equipment!’ 
vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
он затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

‘yannūnāhaṁ vivittaṁ senāsanaṁ bhajeyyaṁ araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  «Что если я затворяюсь в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы? 
‘Why don’t I frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 
So vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
Он затворяется в таком уединённом обиталище. 
So they frequent a secluded lodging. 
‘yannūnāhaṁ vivittaṁ senāsanaṁ bhajeyyaṁ araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
«Что если я затворяюсь в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы? 
‘Why don’t I frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 
So vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
Он затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
They frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

Ye ca kho te, bhikkhave, bhikkhū sekkhā appattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti, tathārūpānāhaṁ, bhikkhave, bhikkhūnaṁ ‘appamādena karaṇīyan’ti vadāmi.  Но я говорю о тех монахах, которые [являются учениками] в высшей тренировке, которые не достигли цели, которые пребывают в стремлении к непревзойдённой защите от подневольности, что им всё ещё нужно работать с прилежанием. 
I say that mendicants still have work to do with diligence if they are trainees, who haven’t achieved their heart’s desire, but live aspiring to the supreme sanctuary from the yoke. 

‘Pavivitto samaṇo gotamo, pavivekassa ca vaṇṇavādī’ti, iti ce maṁ, udāyi, sāvakā sakkareyyuṁ garuṁ kareyyuṁ māneyyuṁ pūjeyyuṁ, sakkatvā garuṁ katvā upanissāya vihareyyuṁ, santi kho pana me, udāyi, sāvakā āraññikā pantasenāsanā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni ajjhogāhetvā viharanti, te anvaddhamāsaṁ saṅghamajjhe osaranti pātimokkhuddesāya.  Удайин, представь, как если бы мои ученики меня чтили, уважали… с мыслью: «Отшельник Готама затворяется и восхваляет затворничество». Но есть мои ученики, которые живут в лесах, живут в уединённых обиталищах, живут, затворившись в уединённых обиталищах в лесных чащах, и которые возвращаются в общину раз в полмесяца на декламацию Патимоккхи. 
Suppose my disciples were loyal to me because I’m secluded and I praise seclusion. Well, there are disciples of mine who live in the wilderness, in remote lodgings. Having ventured deep into remote lodgings in the wilderness and the forest, they live there, coming down to the midst of the Saṅgha each fortnight for the recitation of the monastic code. 
‘Pavivitto samaṇo gotamo, pavivekassa ca vaṇṇavādī’ti, iti ce maṁ, udāyi, sāvakā sakkareyyuṁ garuṁ kareyyuṁ māneyyuṁ pūjeyyuṁ, sakkatvā garuṁ katvā upanissāya vihareyyuṁ. Ye te, udāyi, mama sāvakā āraññakā pantasenāsanā araññavanapatthāni pantāni senāsanāni ajjhogāhetvā viharanti te anvaddhamāsaṁ saṅghamajjhe osaranti pātimokkhuddesāya, na maṁ te iminā dhammena sakkareyyuṁ garuṁ kareyyuṁ māneyyuṁ pūjeyyuṁ, sakkatvā garuṁ katvā upanissāya vihareyyuṁ. 
Поэтому, если бы мои ученики меня чтили, уважали… с мыслью: «Отшельник Готама затворяется и восхваляет затворничество», то тогда те мои ученики, которые проживают в лесах… не жили бы в зависимости от меня, уважая и почитая меня. 
So if it were the case that my disciples are loyal to me because I’m secluded and praise seclusion, then those disciples who live in the wilderness would not be loyal to me. 

Bhiyyova kāme abhipatthayanti.  Желая чувственной услады вновь. 
yearning for ever more sensual pleasures. 
Pāraṁ samuddassapi patthayetha. 
Желает дальний берег также получить. 
would still yearn for the further shore. 

‘na kho āḷārasseva kālāmassa atthi saddhā, mayhampatthi saddhā;   «Не только Алара Калама имеет веру, 
‘It’s not just Āḷāra Kālāma who has faith, 
paññā, mayhampatthi paññā. 
и мудрость. У меня тоже есть вера, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость.  
and wisdom; I too have these things. 
‘na kho rāmasseva ahosi saddhā, mayhampatthi saddhā; 
«Не только у Рамы были вера, 
‘It’s not just Rāma who had faith, 
paññā, mayhampatthi paññā. 
и мудрость. У меня тоже есть вера, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость.  
and wisdom; I too have these things. 

yaṁ kiñci abhipatthitan”ti.  Так чтобы всё мы знать могли. 
to ask whatever I desire.” 
yaṁ kiñci abhipatthitan”ti. 
Так спрашивай, что хочешь знать. 
to ask whatever you desire.” 

Atha kho, assalāyana, asito devalo isi kesamassuṁ kappetvā mañjiṭṭhavaṇṇāni dussāni nivāsetvā paṭaliyo upāhanā āruhitvā jātarūpamayaṁ daṇḍaṁ gahetvā sattannaṁ brāhmaṇisīnaṁ patthaṇḍile pāturahosi.  Тогда он привёл в порядок волосы и бороду, надел жёлтые одежды, надел прочные сандалии, взял золотой посох, и появился во дворе семи брахманских провидцев. 
So he did up his hair and beard, dressed in magenta robes, put on his boots, grasped a golden staff, and appeared in the courtyard of the seven brahmin seers. 
Atha kho, assalāyana, asito devalo isi sattannaṁ brāhmaṇisīnaṁ patthaṇḍile caṅkamamāno evamāha: 
И тогда, прохаживаясь вперёд и назад по двору семи брахманских провидцев, провидец Девала Тёмный сказал так: 
Then he wandered about the yard saying, 
‘ko nāyaṁ gāmaṇḍalarūpo viya sattannaṁ brāhmaṇisīnaṁ patthaṇḍile caṅkamamāno evamāha: 
«Кто ходит вперёд и назад по двору семи брахманских провидцев, точно неотёсанная деревенщина, и говорит так: «Куда ушли эти почтенные брахманские провидцы? Куда ушли эти почтенные брахманские провидцы?» 
‘Who’s this wandering about our courtyard like a village lout? 

‘ettakā usabhā haññantu yaññatthāya, ettakā vacchatarā haññantu yaññatthāya, ettakā vacchatariyo haññantu yaññatthāya, ettakā ajā haññantu yaññatthāya, ettakā urabbhā haññantu yaññatthāya, ettakā assā haññantu yaññatthāya, ettakā rukkhā chijjantu yūpatthāya, ettakā dabbhā lūyantu barihisatthāyā’ti.  «Пусть столько-то быков будет зарезано для жертвоприношения. Пусть столько-то волов… пусть столько-то тёлок… пусть столько-то коз… пусть столько-то овец будет зарезано для жертвоприношения. Пусть столько-то деревьев будет срублено на жертвенные столбы. Пусть столько-то растений и травы будет скошено для жертвенной травы». 
‘Slaughter this many bulls, bullocks, heifers, goats, rams, and horses for the sacrifice! Fell this many trees and reap this much grass for the sacrificial equipment!’ 
vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
он затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

‘na kho āḷārasseva kālāmassa atthi saddhā, mayhampatthi saddhā;  «Не только Алара Калама имеет веру, 
‘It’s not just Āḷāra Kālāma who has faith, 
paññā, mayhampatthi paññā. 
и мудрость. У меня тоже есть вера, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость.  
and wisdom; I too have these things. 
‘na kho rāmasseva ahosi saddhā, mayhampatthi saddhā; 
«Не только у Рамы были вера, 
‘It’s not just Rāma who had faith, 
paññā, mayhampatthi paññā. 
и мудрость. У меня тоже есть вера, усердие, осознанность, сосредоточение и мудрость.  
and wisdom; I too have these things. 

vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  он затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
they frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

‘ehi tvaṁ, bhikkhu, vivittaṁ senāsanaṁ bhajāhi araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjan’ti.  «Ну же, монах, затворись в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы». 
‘Come, mendicant, frequent a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw.’ 
So vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
Он затворяется в уединённом обиталище: в лесу... у стога соломы. 
And they do so. 
Ye kho te, brāhmaṇa, bhikkhū sekkhā apattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti tesu me ayaṁ evarūpī anusāsanī hoti. 
Таково моё наставление, брахман, тем монахам, которые находятся в [процессе] высшей тренировки, чьи умы ещё не достигли цели, которые пребывают в устремлении к высочайшей защите от подневольности. 
That’s how I instruct the mendicants who are trainees—who haven’t achieved their heart’s desire, but live aspiring to the supreme sanctuary from the yoke. 

vivittaṁ senāsanaṁ bhajiṁ araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  я часто затворялся в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
I frequented a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

Idhānanda, ekacco satthā vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ.  Вот некий учитель затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
It’s when some teacher frequents a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 
vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
frequents a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 
So vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
Он затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
He frequents a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 
vivittaṁ senāsanaṁ bhajati araññaṁ rukkhamūlaṁ pabbataṁ kandaraṁ giriguhaṁ susānaṁ vanapatthaṁ abbhokāsaṁ palālapuñjaṁ. 
затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножия дерева, на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в джунглях, на открытой местности, у стога соломы. 
frequents a secluded lodging—a wilderness, the root of a tree, a hill, a ravine, a mountain cave, a charnel ground, a forest, the open air, a heap of straw. 

‘tathā hi te āyasmanto araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevanti.  «Потому что эти достопочтенные затворяются в лесных жилищах в уединённых лесных чащах. ",  
‘It’s because those venerables frequent remote lodgings in the wilderness and the forest. 

timalaṁ pañcapattharaṁ;  С корнем одним, водоворотами двумя, 
three are the stains, five the spreads, 

Yehi ca yo rūpehi attamano hoti paripuṇṇasaṅkappo, so tehi rūpehi aññaṁ rūpaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti.  Когда он доволен и полностью удовлетворён некими формами, тогда он не жаждет других форм, более возвышенных и утончённых, нежели эти формы. 
When you’re happy with certain sights, as you’ve got all you wished for, you don’t want any other sight that’s better or finer. 
Yehi ca yo saddehi attamano hoti paripuṇṇasaṅkappo, so tehi saddehi aññaṁ saddaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti. 
 
Yehi ca yo gandhehi attamano hoti paripuṇṇasaṅkappo, so tehi gandhehi aññaṁ gandhaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti. 
 
Yehi ca yo rasehi attamano hoti paripuṇṇasaṅkappo, so tehi rasehi aññaṁ rasaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti. 
 
Yehi ca yo phoṭṭhabbehi attamano hoti paripuṇṇasaṅkappo, so tehi phoṭṭhabbehi aññaṁ phoṭṭhabbaṁ uttaritaraṁ vā paṇītataraṁ vā na pattheti. 
Когда он доволен и полностью удовлетворён некими осязаемыми вещами, тогда он не жаждет других осязаемых вещей более возвышенных и утончённых, нежели эти осязаемые вещи. 
When you’re happy with certain touches, as you’ve got all you wished for, you don’t want any other touch that’s better or finer. 

Ratiyo patthayantena,  И высочайших наслаждений непрерывный ряд, 
long life, beauty, and health, 

“Bhoge patthayamānena,  «И хочет кто богатств великих 
“For one who desires a continuous flow 

Vittaṁ nu jīno uda patthayāno;  Have you lost a fortune, or do you long for one? 

Vittaṁ nu jīno uda patthayāno;  Have you lost a fortune, or do you long for one? 

Kiṁ patthayāno kiṁ esaṁ,  What do you want? What are you looking for? 

devakaññāhi patthitā”ti.  who are attached to divine maidens.” 

Atha kho, bhikkhave, tassa purisassa ārakāvassa cetanā ārakā patthanā ārakā paṇidhi.  Намерением этого человека было бы убраться подальше, его устремлением было бы убраться подальше, его пожеланием было бы убраться подальше [от этой ямы]. 
Then that person’s intention, aim, and wish would be to get far away. 

Hīnaṁ, kaccāna, dhātuṁ paṭicca uppajjati hīnā saññā, hīnā diṭṭhi, hīno vitakko, hīnā cetanā, hīnā patthanā, hīno paṇidhi, hīno puggalo, hīnā vācā;  An inferior element gives rise to inferior perceptions, inferior views, inferior thoughts, inferior intentions, inferior aims, inferior wishes, an inferior person, and inferior speech. 
Majjhimaṁ, kaccāna, dhātuṁ paṭicca uppajjati majjhimā saññā, majjhimā diṭṭhi, majjhimo vitakko, majjhimā cetanā, majjhimā patthanā, majjhimo paṇidhi, majjhimo puggalo, majjhimā vācā; 
A middling element gives rise to middling perceptions, middling views, middling thoughts, middling intentions, middling aims, middling wishes, a middling person, and middling speech. 
Paṇītaṁ, kaccāna, dhātuṁ paṭicca uppajjati paṇītā saññā, paṇītā diṭṭhi, paṇīto vitakko, paṇītā cetanā, paṇītā patthanā, paṇīto paṇidhi, paṇīto puggalo, paṇītā vācā; 
A superior element gives rise to superior perceptions, superior views, superior thoughts, superior intentions, superior aims, superior wishes, a superior person, and superior speech. 

‘upaddutā brahmacārī brahmacārūpaddavena abhipatthanā brahmacārī brahmacāriabhipatthanenā’ti, etarahi taṁ, kassapa, sammā vadamāno vadeyya: ‘upaddutā brahmacārī brahmacārūpaddavena abhipatthanā brahmacārī brahmacāriabhipatthanenā’”ti.  «Те, кто ведёт святую жизнь были погублены гибелью тех, кто ведёт святую жизнь; те, кто ведёт святую жизнь были подавлены подавленностью тех, кто ведёт святую жизнь, то именно так он мог бы правдиво сказать об этом». "  
spiritual practitioners are imperiled by the peril of a spiritual practitioner, and vanquished by the vanquishing of a spiritual practitioner, it is these days that this could be rightly said.” 
abhipatthanā → abhibhavanā (bj, pts1ed, pts2ed); abhivānā (sya-all) | brahmacāriabhipatthanenā’ti → brahmacārābhibhavanenāti (bj, pts1ed, pts2ed); brahmacārābhivānenāti (sya-all) 

Rūpaṁ rūpattāya saṅkhatamabhisaṅkharonti, vedanaṁ vedanattāya saṅkhatamabhisaṅkharonti, saññaṁ saññattāya saṅkhatamabhisaṅkharonti, saṅkhāre saṅkhārattāya saṅkhatamabhisaṅkharonti, viññāṇaṁ viññāṇattāya saṅkhatamabhisaṅkharonti.  Ради формности они формируют форму как сформированную вещь. Ради чувствования они формируют чувство как сформированную вещь. Ради воспринимания они формируют восприятие как сформированную вещь. Ради формирования они формируют формирователи как сформированную вещь. Ради осознавания они формируют сознание как сформированную вещь. 
Form is a conditioned phenomenon; choices are what make it into form. Feeling is a conditioned phenomenon; choices are what make it into feeling. Perception is a conditioned phenomenon; choices are what make it into perception. Choices are conditioned phenomena; choices are what make them into choices. Consciousness is a conditioned phenomenon; choices are what make it into consciousness. 
rūpattāya → rūpatthāya (mr) 

patthayaṁ accutaṁ padan”ti.  Тоскуя, стремясь к Нерушимому». 
aspiring to the state that does not pass.” 

Evaṁvihārī ca, migajāla, bhikkhu kiñcāpi araññavanapatthāni pantāni senāsanāni paṭisevati appasaddāni appanigghosāni vijanavātāni manussarāhasseyyakāni paṭisallānasāruppāni;  A mendicant who lives like this is said to live with a partner, even if they frequent remote lodgings in the wilderness and the forest that are quiet and still, far from the madding crowd, remote from human settlements, and fit for retreat. 

Ye ca kho te, bhikkhave, bhikkhū sekkhā appattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti, tesāhaṁ, bhikkhave, bhikkhūnaṁ chasu phassāyatanesu appamādena karaṇīyanti vadāmi.  I say that, when it comes to the six fields of contact, mendicants do have work to do with diligence if they are trainees, who haven’t achieved their heart’s desire, but live aspiring to the supreme sanctuary from the yoke. 

Yepi te, bhikkhave, bhikkhū sekhā appattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti, tepi kāye kāyānupassino viharanti ātāpino sampajānā ekodibhūtā vippasannacittā samāhitā ekaggacittā, kāyassa pariññāya;  Those mendicants who are trainees—who haven’t achieved their heart’s desire, but live aspiring to the supreme sanctuary from the yoke—also meditate observing an aspect of the body—keen, aware, at one, with minds that are clear, immersed in samādhi, and unified, so as to fully understand the body. 

Atha kho, bhikkhave, sakuṇagghi sake bale apatthaddhā sake bale asaṁvadamānā lāpaṁ sakuṇaṁ pamuñci:  Confident in her own strength, the hawk was not daunted or intimidated. She released the quail, saying, 
Atha kho sā, bhikkhave, sakuṇagghi sake bale apatthaddhā sake bale asaṁvadamānā ubho pakkhe sannayha lāpaṁ sakuṇaṁ sahasā ajjhappattā. 
Confident in her own strength, the hawk was not daunted or intimidated. She folded her wings and suddenly swooped down on the quail. 

Ye te, bhikkhave, bhikkhū sekhā appattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti tesaṁ ānāpānassatisamādhi bhāvito bahulīkato āsavānaṁ khayāya saṁvattati.  For those mendicants who are trainees—who haven’t achieved their heart’s desire, but live aspiring to the supreme sanctuary from the yoke—the development and cultivation of immersion due to mindfulness of breathing leads to the ending of defilements. 

Ye te, āvuso mahānāma, bhikkhū sekhā appattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti, te pañca nīvaraṇe pahāya viharanti.  Those mendicants who are trainees haven’t achieved their heart’s desire, but live aspiring for the supreme sanctuary from the yoke. They meditate after giving up the five hindrances. 
Yepi te, āvuso mahānāma, bhikkhū sekhā appattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti, te ime pañca nīvaraṇe pahāya viharanti. 
Those who are trainee mendicants … meditate after giving up the five hindrances. 
Ye te, bhikkhave, bhikkhū sekhā appattamānasā anuttaraṁ yogakkhemaṁ patthayamānā viharanti, tesaṁ ānāpānassatisamādhi bhāvito bahulīkato āsavānaṁ khayāya saṁvattati. 
For those mendicants who are trainees—who haven’t achieved their heart’s desire, but live aspiring for the supreme sanctuary from the yoke—the development and cultivation of immersion due to mindfulness of breathing leads to the ending of defilements.