Ayaṁ, bhikkhave, tatiyo yodhājīvūpamo puggalo santo saṁvijjamāno bhikkhūsu. 
This is the third person similar to a warrior found among the monks.
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu sahati rajaggaṁ, sahati dhajaggaṁ, sahati ussāraṇaṁ; 
Furthermore, one monk can prevail over a cloud of dust and a banner’s crest and turmoil,

Ayaṁ, bhikkhave, tatiyo yodhājīvūpamo puggalo santo saṁvijjamāno bhikkhūsu. 
This is the third person similar to a warrior found among the monks.
Puna caparaṁ, bhikkhave, bhikkhu aññataraṁ gāmaṁ vā nigamaṁ vā upanissāya viharati. 
Furthermore, a mendicant lives supported by a town or village.

Seyyathāpi, bhikkhave, rañño paccantime nagare bahuṁ tilamuggamāsāparaṇṇaṁ sannicitaṁ hoti abbhantarānaṁ ratiyā aparitassāya phāsuvihārāya bāhirānaṁ paṭighātāya. 
Just as a king’s frontier citadel has much food such as sesame, green gram, and black gram stored up,
Evamevaṁ kho, bhikkhave, ariyasāvako pītiyā ca virāgā …pe… tatiyaṁ jhānaṁ upasampajja viharati 
in the same way with the fading away of rapture, a noble disciple enters and remains in the third absorption, where they meditate with equanimity, mindful and aware, personally experiencing the bliss of which the noble ones declare, ‘Equanimous and mindful, one meditates in bliss.’

Seyyathāpi te, bhikkhave, tatiyā migajātā tathūpame ahaṁ ime tatiye samaṇabrāhmaṇe vadāmi. 
Те жрецы и отшельники, я говорю вам, – точно те олени третьего стада.
Tatra, bhikkhave, catutthā samaṇabrāhmaṇā evaṁ samacintesuṁ: 
Жрецы и отшельники четвёртого вида подумали:

Opammavaggo niṭṭhito tatiyo. 
mn30
Tassuddānaṁ 

Aparāpi kho maṁ, aggivessana, tatiyā upamā paṭibhāsi anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Затем, Аггивессана, третий образ спонтанно пришёл ко мне, никогда прежде не слышанный.
Seyyathāpi, aggivessana, sukkhaṁ kaṭṭhaṁ koḷāpaṁ, ārakā udakā thale nikkhittaṁ. 
Представь, как если бы сухой, высохший кусок дерева лежал на сухой земле вдали от воды,
Ayaṁ kho maṁ, aggivessana, tatiyā upamā paṭibhāsi anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Таким был третий образ, что пришёл ко мне спонтанно, никогда прежде неслышанный.
Imā kho maṁ, aggivessana, tisso upamā paṭibhaṁsu anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Таковы были три образа, что пришли ко мне спонтанно, никогда прежде неслышанные.

Aparāpi kho maṁ, rājakumāra, tatiyā upamā paṭibhāsi anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Затем третий образ спонтанно пришёл ко мне, никогда прежде не слышанный.
Seyyathāpi, rājakumāra, sukkhaṁ kaṭṭhaṁ koḷāpaṁ ārakā udakā thale nikkhittaṁ. 
Представь, царевич, как если бы сухой, высохший кусок дерева лежал на сухой земле вдали от воды,
Ayaṁ kho maṁ, rājakumāra, tatiyā upamā paṭibhāsi anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Таким был третий образ, что пришёл ко мне спонтанно, никогда прежде не слышанный.
Imā kho maṁ, rājakumāra, tisso upamā paṭibhaṁsu anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Таковы были три образа, спонтанные и никогда прежде не слышанные, что возникли во мне.

Aparāpi kho maṁ, bhāradvāja, tatiyā upamā paṭibhāsi anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Затем третий образ спонтанно пришёл ко мне, никогда прежде не слышанный.
Seyyathāpi, bhāradvāja, sukkhaṁ kaṭṭhaṁ koḷāpaṁ ārakā udakā thale nikkhittaṁ. 
Представь, как если бы сухой, высохший кусок дерева лежал на сухой земле вдали от воды,
Ayaṁ kho maṁ, bhāradvāja, tatiyā upamā paṭibhāsi anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Таким был третий образ, что пришёл ко мне спонтанно, никогда прежде не слышанный.
Imā kho maṁ, bhāradvāja, tisso upamā paṭibhaṁsu anacchariyā pubbe assutapubbā. 
Таковы были три образа, спонтанные и никогда прежде не слышанные, что возникли во мне.